Враг женщин
Шрифт:
— Вы еще ребенок, госпожа Сара…
Да, Нермин, из моих глаз слезы лились уже градом. Я плакала.
И эти слезы не были притворными. От усталости или от нервного накала или, быть может, от какого-то скрытого недуга, или, в конце концов, от зависти к той девушке, которая рядом с нами рыдала от счастья, но я разревелась. И это оказалось как раз вовремя.
Хомонголос теперь стал совсем другим человеком.
Он стал утешать меня, как старший брат маленькую сестренку, посмеиваясь над ее детскими
— Госпожа Сара… Вы ребенок. Любой вам это скажет. Просто в эту ночь судьба сыграла с вами злую шутку. Жребий вас усадил за один столик со мной. Извините, госпожа Сара.
Наглый Хомонголос склонил голову, словно умоляя меня о прощении. Вот она, победная минута! Я готовилась к последней атаке, которая должна была окончательно сломить его сопротивление. Но тут случилось непредвиденное. За столиком, который стоял позади нашего, началась ссора между мужем и женой. Сначала они препирались потихоньку, но потом их голоса стали звучать все громче и громче.
Хомонголос, вскочив с места, вскричал:
— Там начинается скандал!
И с этими словами помчался в их сторону.
Мужчина был его хорошим знакомым. Поэтому он считал, что может вмешаться в семейную ссору. Спор и в самом деле произошел из-за пустяка.
Супруг под влиянием паров алкоголя сказал что-то неуместное.
— Ну и судьба! Куда ни пойду, опять оказываюсь лицом к лицу с тобой, жена! — что-то такое ляпнул он.
Эти слова возмутили супругу, которая была такой же пьяной, как и ее муж.
Вся дрожа, бедная женщина взмахнула руками, будто собираясь разорвать на себе платье, и свистящим голосом воскликнула:
— Уходи, не хочу быть с тобой! Раз уж ты не желаешь моей компании… Я тоже тебя не хочу. Сейчас закричу!
Вот-вот готов был разразиться скандал. Хомонголос, однако, сумел предупредить его.
— Не наседай на госпожу… Твои законные пожелания легко удовлетворить… Мы поменяемся местами… Ты продолжишь ужин с госпожой Сарой… А я составлю компанию почтенной госпоже.
Бедная женщина не понимала, что происходит. Краем глаза она смотрела на меня — ей не очень-то хотелось отпускать своего мужа за мой столик. Но и упрямство ее не покидало. Что до меня, то я была еще в более жалком положении, чем она. Я, казалось, уже поймала врага в свои сети. Вот-вот я должна была бросить его на лопатки и праздновать победу. Но подлый Хомонголос опять ускользнул из моих рук.
Если бы меня в эту минуту пронзили копьем, я бы не пошевелилась, знаешь, Нермин? Пришлось скрепя сердце согласиться на обмен и даже для вида улыбнуться.
По лицу было ясно, что мой новый собеседник закоренелый пьяница. Но он еще неплохо владел собой. Садясь на стул Хомонголоса, он пробормотал:
— Вот так говорят, не
Этими словами и своей улыбкой он хотел дать мне понять, что рад тому, что я осталась одна. С ним можно было поговорить о том, о сем. Но я так нервничала, что, несмотря на все мои попытки казаться веселой, ничего не получалось. У меня в голове не укладывалось все происшедшее, в особенности поведение Хомонголоса.
— Она мне хорошо отомстила, не так ли? Если бы каждому грешнику Всевышний вместо наказания посылал такую встречу, — пытался мой собеседник отвлечь меня от раздумий своими побасенками. Но я приняла суровый вид.
— Господин мой, ваша супруга сильно разнервничалась. Эта выдумка господина Зии едва ли может загладить обиду, которую она испытывает по отношению к вам. Даже наоборот… Поэтому давайте как можно быстрее закончим ужин.
Я говорила с таким достоинством и была так непреклонна, что бедный пьянчужка не посмел возражать. Мы молча поужинали. Потом я поднялась из-за стола и сказала:
— Пусть поскорее пройдет гнев вашей супруги. Если позволите, я попробую помирить вас.
Я повела за собой несчастного, как школьный учитель тащит за собой в класс прогульщика, и остановилась у столика его жены. Та была еще больше расстроена, чем до этого. Но боязнь потерять мужа, оставшегося наедине со мной, заставила ее позабыть о своей злости. Она не противилась моим вежливым увещеваниям.
«Только ради вас, только чтобы не нарушать прелесть этой прекрасной ночи, я согласна на такое самопожертвование», — сказала она и приняла своего мужа.
Они удалились, продолжая тихо препираться. Снова надвигалась буря, но теперь они будут ссориться хотя бы где-нибудь вдалеке, не у нас на глазах.
Мы снова остались наедине с Хомонголосом. Я готовилась к еще одной атаке со всей яростью, которую внушили мне предыдущие события.
— Я этого от вас не ожидала, господин Зия!
— Почему? Что, собственно, произошло?
— Вы бросили меня, унизили!
— Помилуй Аллах! Так все сложилось. Вы видели, какая там начиналась заваруха?
Я капризным и грустным голосом возразила:
— Зачем нам вмешиваться? Зачем они нам? Я была так счастлива этой ночью!
— Госпожа Сара, вы преувеличиваете. В чем тут моя вина?
— Вы предложили это сами… А могли бы сказать: я дал слово Саре! Я не оставлю ее. А вы сами, по своей воле бросили меня и ушли!
Мои глаза опять наполнились слезами. Хомонголос, наклонив голову и горько улыбаясь, ответил:
— Вы же знаете, что я грубый дикарь, далекий от всяких светских мероприятий, в особенности таких, на которых нужно ухаживать за дамами. Можно ли меня упрекать, госпожа Сара?