Враг женщин
Шрифт:
Хомонголос расхохотался. Но госпожа Исмет говорит, что смех его был каким-то нервным.
— Теперь у меня нет сомнений, — сказала она. — Он попался на крючок. Напрасно Бычок трепыхается.
Но самый страшный удар нанесла Хомонголосу маленькая Бехире. Я расскажу об этом. Однажды вечером, когда все союзники собрались, чтобы обсудить свои решения, госпожа Исмет отвлекала Хомонголоса беседой на диванчике в саду. Бехире бегала по саду, держа в руках маленький медальон. Она спрашивала:
— Кто видел мою сестру Сару?
Госпожа Исмет подозвала к себе девочку и поинтересовалась:
—
Проказница с детской непосредственностью ответила:
— Я нашла возле ее дверей вот этот медальон. Я видела, что Сара его все время носила. Хочу вернуть его ей.
Госпожа Исмет взяла у девочки медальон и стала его рассматривать.
— Да, это вещь Сары, — сказала она. — А ты иди играй. Я сама передам ей, когда увижу.
Девочка, как ни в чем не бывало, запрыгала прочь. Госпожа Исмет с загадочной улыбкой произнесла:
— Странный случай! Как могла Сара потерять этот медальон? В нем фотография того араба, которого она любила. Я раскрою до конца ее тайну, так и быть, покажу вам его портрет.
Госпожа Исмет с опечаленным видом открыла медальон. Но вдруг она вскричала:
— А-а!
Прошлой ночью мы вырезали из спортивного журнала фотографию Хомонголоса и поместили ее в медальон.
Госпожа Исмет будто бы от неожиданности уронила рисунок на землю, прямо в пыль.
Хомонголос, нагнувшись, поднял его и, завидев собственный портрет…
Не могу тебе описать, Нермин, что с ним произошло. Расскажу об этом со слов госпожи Исмет:
«Хомонголос, завидев свой портрет, просто остолбенел. Цвет его лица изменился. Как будто пораженный в самое сердце, он глубоко вздохнул и затем, словно опомнившись, выпрямился в полный рост. Но все же быстро взял себя в руки. Скрывая дрожь в голосе, он, хохоча, обратился ко мне:
— Что это за глупости?
Я с материнской лаской в голосе ответила:
— Господин Зия, я сожалею. Вы не должны были видеть это. Но так уж случилось.
Я сделала вид, что внутри меня идет борьба с самой собой.
— К тому же и моей вины здесь нет. И что мне пришло в голову? Хотя зачем скрывать правду? Я сама и не сомневалась в этом. Но чтобы настолько…
Я словно оборвала саму себя, чтобы не сказать ему слишком много. Я ожидала его вопроса, но он был нем, как скала. Наверное, ему до смерти хотелось узнать больше, но он никак не выдал своих чувств и молчал.
Я продолжила с тем же беспокойством:
— Да, господин Зия… Я знала, что эта странная девушка неравнодушна к вам. Людей, которые ее окружают, она не замечает. Разыскивает любой повод для того, чтобы встретиться с вами.
И дальше в том же духе. Хомонголос, склонив голову, внимал мне, не проронив ни слова. Наконец я завершила свою речь словами:
— Да, это настоящее бедствие, господин Зия! Но как часто то, что начинается плохо, имеет счастливый финал… Я видела на своем веку много подтверждений этому. Что вы на это скажете?
Он встал и только произнес:
— В таких вещах, во всем этом ребячестве я ничего не понимаю, уважаемая госпожа. Эта барышня, несомненно, безумна. То у нее портрет араба, то Хомонголоса… Позвольте
Хомонголос, попрощавшись со мной, вышел на улицу и медленно пошел прочь. Судя по его походке, он очень устал и был погружен в свои думы. Если бы ты видела его, Сара, ты бы поняла, насколько велика твоя власть над этим человеком!
Но Хомонголос не ушел далеко. Бехире по моему тайному знаку вскочила на велосипед и выехала на улицу».
Рассказ госпожи Исмет на этом заканчивается.
Теперь ты признаешь мою правоту, Нермин, когда я говорю, что не пройдет и месяца, как этот человек будет у моих ног? Да, вскоре женский пол будет наконец отомщен. Может быть, даже завтра ночью…
Если бы ты могла себе представить, Нермин, все мое нетерпение! Хомонголос обязательно предложит мне стать его женой. Я отвечу ему победным смехом, и это станет самым лучшим воспоминанием в моей жизни…
Сара.
Глава четырнадцатая
От Сары Нермин
Нерминчик, свадебные хлопоты настолько утомили меня, что я слегла. Я три дня пролежала в постели. Потому и не могла тебе написать. Конечно ты меня простишь.
Взамен этого я сообщу тебе очень радостное известие. Через десять дней я буду наконец в Стамбуле.
Весиме и господин Ремзи женаты уже четыре дня. Следовательно, больше оставаться здесь мне нет смысла. Даже, признаюсь тебе, это мой долг — вернуться в Стамбул как можно раньше. Но свои дела едва ли завершу раньше, чем за неделю.
Есть причина, которая заставляет меня бежать отсюда, и я тебе сразу скажу: господин Ремзи несчастлив в браке. Если бы не родилась девушка по имени Весиме, то этот парень так бы и не узнал, что такое любовь, помнишь? Вместо этого день свадьбы с Весиме стал на самом деле концом его счастью.
Я видела все своими глазами. Господин Ремзи просто чуть не умер прямо в день свадьбы. И умирал он совсем не от счастья.
Он совершенно не походил на счастливого жениха, который наконец-то соединился в браке со своей возлюбленной. Он был похож на человека, надевшего черные одежды для погребального шествия. Его лицо выглядело белее белой розы, которую он заткнул за лацкан пиджака. После религиозной церемонии бракосочетания я подошла пожать ему руку. Его рука оказалась такой же горячей, как у больного лихорадкой, и дрожала. Даже его старший брат, который в своей жизни никогда не думал ни о чем, кроме охоты на уток, заметил его состояние и спросил: