Враги Господа нашего
Шрифт:
Немец отрицательно качнул головой.
– Не сейчас. Принесите ликер. Сладкий. Такой, какой понравился бы женщине.
– Синьор, ликеры – это все ерунда. У нас есть бардолино, очаровательное бардолино [61] , которое мы получаем по специальному заказу. Поверьте моему слову, синьор, дамы от него просто в восторге…
В Италии, как всегда, каждый знал, что тебе лучше, лучше, чем ты сам.
– Хорошо, давайте это вино. Декантер и два бокала.
61
Вино,
– Синьор, это вино не нужно декантировать. Одну минуту…
Когда официант удалился, германский офицер посмотрел на часы. В Италии слово «минутка» значит примерно то же, что в Персии значит «фарда», завтра. На самом деле это обозначает «никогда», просто персы слишком деликатны, чтобы отказывать. А итальянцы, черт бы их побрал, слишком ленивы, чтобы жить как полагается.
И то же самое чувство – перекрестья прицела, от которого хочется упасть под стол…
От нечего делать он посмотрел в сторону фонтана и увидел ее. Фотография шесть на четыре… но она ни черта не передавала. Женщина высокого класса, несмотря на молодость. Чувствуется… порода.
Она его тоже узнала – сразу, хоть и не видела никогда… наверное. Просто немца… почему-то легко опознать на любой улице мира.
– Здесь свободно, синьор?
Ирлмайер указал даме на стул. Напротив себя. Высокая… похоже, что немного выше его. Темные, волнистые, ухоженные волосы, миндалевидный разрез глаз, как у персиянки. Глаза голубые, совсем не типичные для итальянки, гордый римский нос с чуть заметной горбинкой, пухлые губы, немного обведенные карандашом по контуру. Безрукавка, синие североамериканские джинсы, подчеркивающие безупречные длинные ноги.
– Александра, двадцать восемь лет… – с грустью в голосе сказал Манфред Ирлмайер.
– Вы попросили о встрече… – Тон голоса девушки был совсем не похож на воркование профессиональной гетеры, – давайте обойдемся без этого.
Сухие сильные пальцы германского генерала играли крещендо на краю стола. Девушка подвинула бутылку так, чтобы видна была этикетка.
– Ну, почему же. Мне чисто по-человечески интересно… ваш супруг, барон Карло Полетти не дает вам достаточного содержания? Он не похож на скупца.
Голубые глаза потемнели от ненависти.
– Это не ваше дело.
– Верно. Не мое. Кого вы представляете?
– Вы прекрасно знаете это.
Интересно, что же тебя заставило стать такой, какая ты есть. И сколько же ненависти и зла скопилось в этом городе с историей в пять тысяч лет.
Ирлмайер щелкнул пальцами. Подлетел официант.
– Это вино выдохлось, – холодно сказал Ирлмайер, – замените.
– Сию секунду. Изволите сомелье?.. [62]
– Не нуждаюсь. Фрескобальди. Не моложе девяностого года, одного из восьмидесятых. Регион Ливорно. Год выберите сами,
– Будет сделано…
Женщина на намек не среагировала. Ирлмайер достал телефон, быстро набрал СМС-сообщение.
– Срочные дела… – с извиняющейся улыбкой пояснил он, – я деловой человек.
– Настолько деловой, что покинули Берлин?
62
Сомелье – винный гид, специально обученный человек, специализирующийся только на винах. Наличие отдельного сомелье – один из признаков ресторана высокого класса, в ресторанах невысокого класса сомелье нет, вина предлагают обычные официанты. Фрескобальди – старинная итальянская династия виноделов, за плечами которых несколько сот лет опыта, лучшие виноградники по всей Италии от севера до юга. Великий Микеланджело Буонаротти обменивал свои произведения на вина Фрескобальди.
– Именно настолько. И даже чуть больше. Нам надо… согласовать свои планы… вам так не кажется…
– Начнем с ваших.
Жестко.
– Наш план… юная фрейлейн… вернуть все на круги своя. То, что было разрушено несколько лет назад в Аграме. Ваших рук работа?
– Нет.
Ирлмайер покачал головой:
– Если и так, вы должны понимать – мы не можем оставить все так, как есть. Я представляю величайшую в истории империю, и мы не можем позволить себе проигрывать по мелочам. Это просто лишит нас уважения, на которое мы, безусловно, имеем право.
– Хм… не так давно я имела удовольствие знать человека, который сказал мне то же самое. Что он представляет величайшую в истории империю. И что они никогда не проигрывают.
Глаза Ирлмайера сузились.
– Вот как?
Дама невозмутимо вынула из сумочки несколько фотографических карточек небольшого формата.
– Извольте убедиться, сударь.
Ирлмайер подвинул к себе фотографии. Увидев изображения, едва не заскрипел зубами от злости…
Воронцов, ублюдок. Сукин сын.
Съемка велась на каком-то приеме, судя по неверной контрастности, – скрытно. Но личности изображенных на фотографии не оставляли никаких сомнений – это была «Александра, двадцати восьми лет», она же баронесса Микелла Полетти, и адмирал русской службы князь Александр Воронцов. Судя по дате съемок, он опередил их на две недели.
Значит, русские точно в деле, и намного серьезнее, чем он полагал до этого. Русские претендуют на то, чтобы вести игру. И силы у них есть.
Если есть конкуренция, цена будет более высокой.
– Вы играете в опасную игру, очаровательная фрейлейн… – сказал Ирлмайер задумчиво, просматривая фотографии и лихорадочно выстраивая в голове новую линию разговора. Диктовать, как он предполагал, было уже невозможно, раз в деле русские. Теперь придется договариваться…
– И пока что выигрываю, – невозмутимо сказала красавица.
– Хорошо, – решил для себя Ирлмайер. – Что вы хотите?