Враги Господа нашего

Афанасьев Александр

Она облизнула губы.

– Посидите пять минут. Потом уходите. Если понадоблюсь, вы знаете… где меня искать.

Чао.

Минуты две Ирлмайер сидел как оглушенный. Потом поднял руку, подзывая официанта.

– Граппы [63] . Самый большой бокал, какой только есть. Быстро.

В Риме не так-то просто найти место для парковки: улицы узкие, приспособленные для пешеходов, а не для движения машин, особенно в центре. По этой же самой причине итальянцы испытывают необъяснимую для тех же русских или североамериканцев любовь к небольшим машинкам, но с очень мощными моторами. По этой же причине среди итальянцев, небольшой, в общем, нации, полно победителей всяческих ралли

и гонок, вплоть до гонок «Формулы 1». В местном транспортном потоке по-любому станешь гонщиком-раллистом.

63

Граппа – виноградная водка, ее делают из выжимок, остающихся после выжима сока на вино. Крепость примерно 40–45 градусов, близкие аналоги – это грузинская чача и армянская тутовка.

Изменить свою внешность было несложно: она накинула тончайшую накидку, что-то типа плаща, но выше колен… паутинка, наверное, самое правильное название для этого удобного аксессуара, который можно спрятать в дамскую сумочку и накинуть на себя, когда это необходимо, закутываясь почти как в паранджу. Черные очки на пол-лица довершили образ дамы, желающей сохранить инкогнито.

Так, несколько раз вполне профессионально проверившись, благо зеркальных и почти зеркальных витрин вокруг было полно, она дошла до своей машинки, которую использовала в разъездах по городу. Это был «Фиат Чинквиченто Абарт», маленькая машинка с огнедышащим драконом на радиаторной решетке вместо обычного фиатовского знака. Мастера поставили под капот этой крохи двигатель в сто сорок лошадиных сил, для машины весом в восемьсот килограммов более чем достаточно. Трудно было придумать в разъездах по Риму что-то более удобное.

Она скользнула за руль, завела двигатель, но не тронулась с места. Через несколько минут на пассажирское сиденье скользнул человек лет тридцати с чем-то, тоже в черных очках, с пышными офицерскими усами и с обычным дешевого вида кейсом с колесиками, примерно таким, какие покупают путешественники, перемещающиеся с минимумом вещей. Только в кейсе была не зубная паста и смена белья, а русская снайперская винтовка калибра 9,3 миллиметра. Для транспортировки разбирающаяся на части и собирающаяся за несколько секунд по необходимости, почти бесшумная, полуавтоматическая… она была столь хороша, что русские не продавали ее никому, использовали только сами. Поэтому, если бы пришлось стрелять в начальника гестапо, ничего лучшего и придумать было невозможно, отвечать пришлось бы кому-то другому.

В «Дечима МАС» такая винтовка была. Трофейная.

– Черт бы тебя побрал… – Мужчина отклеил усы, сунул их в карман, – какое дерьмо.

– За мной никто не увязался? – спросила баронесса Микелла Полетти.

– Нет, я проверил. Право же, ты влипнешь в неприятности, и я вместе с тобой.

– В чем дело? Ты боишься?

– Стрелять в одного из высших руководителей спецслужб рейха?! О нет, конечно, я не боюсь! Мы просто пристрелим этого гребаного африканского садиста, которым там до сих пор детей пугают, после чего весь народ Италии как один встанет на борьбу с немецкими поработителями и угнетателями. Нет никаких сомнений в этом. Forza Italia! [64]

64

Вперед, Италия ( итал.).

– А ты думал, что большие деньги достаются как-то по-иному?

– Нет, мать твою, я думал, что по крайней мере ты мне скажешь правду, с кем ты собираешься на вечеринку!

Баронесса Полетти вдруг притянула к себе мужчину, жарко поцеловала его в губы.

– Ну, прости. Я знала, что ты не согласишься.

– Не согласишься? Это еще мягко сказано. Я контр-адмирал, мать твою! Я не могу бегать по Риму со снайперской винтовкой!

– Я могу довериться только тебе, ты же знаешь…

Контр-адмирал итальянского флота, командующий частями военно-морского спецназа Италии Мануэле Кантарелла

раздраженно кивнул головой:

– Я слышал это много раз. И столько же раз жалел.

– Ты не выглядишь человеком… способным на жалость.

– Пустое. Хватит.

– Тебя подвезти?

– До метро. Дальше доберусь сам. Спасибо за заботу.

Микелла включила поворотник, чтобы, поймав момент, выбраться из ряда и вклиниться в бесконечный, текущий по улице поток машин. Контр-адмирал Мануэле Кантарелла сидел рядом, мрачно смотря вперед. Да… за все надо платить, за все. Сначала они просто трахались. Потом выяснилось, что у нее есть деньги и связи… а кто откажется продвинуться наверх. Он был не более карьеристом, чем его отец. Потом пришлось предать друга. Потом…

А теперь он едва не убил начальника гестапо, которого, конечно же, знал в лицо как одного из самых опасных людей на континенте. Теперь он крышевал наркоторговлю и политические убийства, замазавшись в них по самое… Теперь он и отца во все в это втравил. Теперь на его руках кровь убитого в Аграме Папы, а кто мог провернуть все лучше, чем профессиональный диверсант, – и если об этом узнают…

Машина судьбы неслась под откос, – и тормозов в ней не было.

Высадив своего любовника… точнее, одного из своих любовников, около ближайшей станции убогого римского метро, как он и просил, баронесса Полетти направилась в центр Рима. Там, в замке Святого Ангела, совсем рядом с местом чудовищной перестрелки, произошедшей меньше месяца назад, ее уже ждали…

Замок Святого Ангела был построен итальянскими архитекторами как укрытие Папы Римского в те времена, когда папские владения перерезали всю Италию пополам и когда Папа располагал настоящей армией для защиты своих интересов на случай штурма Рима и военной осады Ватикана. Конечно же… на такой случай были предусмотрены и тайные подземные ходы, и тайные укрытия… это Италия, друзья мои. Коварство здесь естественно. К тому же земля под Римом в некоторых местах напоминает добрый кусок сыра, да еще и поеденный мышами.

Замок Святого Ангела был открыт для туристов, и она смешалась с туристической группой из России… наверное, большая часть туристов была из Варшавы, русские предпочитали для душеспасительных экскурсий не Рим, а Святую землю. Вместе со всеми она проскользнула во внутренний двор замка, часть которого до сих пор использовалась Ватиканом для размещения архивов, складов и некоторых второстепенных конгрегаций, которым не нашлось места на земле самого Ватикана.

Во дворике она отделилась от туристов и скользнула в дверь, которая выглядела закрытой уже лет сто, но на деле никогда не закрывалась. Спустилась вниз по лестнице из тесаного камня, в которой было двадцать три ступеньки и которая вела вниз, в подвал.

Луч света высветил ее, ослепив.

– Это я…

Свет погас.

– Проводи меня. Я ничего не вижу.

Монах – или кто-то, переодетый монахом, – отворил потайную дверь, ведущую, казалось, в преисподнюю…

Но это была не преисподняя. Обычный подземный ход, основной, по которому Папа и его свита могли проследовать в замок, не привлекая внимания. Достаточно низкий потолок, впрочем, во времена, когда это строилось, человек ростом метр семьдесят считался высоким, большие каменные плиты, вытесанные безвестными каменотесами и неизвестно как спущенные сюда, в римские подземелья. Работа была столь качественной, что, когда подземный ход расконсервировали, плиты были сухими… впрочем, тогда боялись Бога намного больше, чем сейчас. Были здесь и приметы нового времени. По всему коридору проходила похожая на пожарный шланг кишка… на другой ее стороне был небольшой электрогенератор, и он подавал в кишку воздух… примерно так же снабжались воздухом тоннели, которые наркоторговцы рыли на границе между САСШ и Мексикой. Было здесь и освещение, и не масляными факелами, чадящими и сжигающими воздух, а брошенным на пол рядом с «пожарной кишкой» гибким световодом. Таким, каким опутывают елки на Рождество. Неправ был тот, кто говорил, что Святой престол не идет в ногу со временем… когда было нужно, Святой престол применял любые технические новинки… шел в ногу со временем.