Враги
Шрифт:
– - Серые Стражи справятся, - сказал Огрен.
– Девчонок и правда надо найти. Добить, на худой конец - все лучше, чем...
– - Погоди поперек батьки в пекло, - поморщилась Элисса.
– Мне големов на всю жизнь хватило. Если у порождений жезл... В обход надо.
– - Это если те гномки живы, - сказала Веланна.
Натаниэль малодушно подумал, что лезть проверять совершенно не хочется. Все-таки не из того он теста, из которого делаются герои. Гномьи изобретения славились эффективностью - вон, целый отряд положили. А еще и порождения тьмы.
Которые почему-то утащили женщин живыми. И когда Огрен сказал про маток, Элиссу явственно передернуло. По большому счету все было понятно - и все же Натаниэль не хотел бы увидеть или даже просто услышать подробности. Но оставлять женщин
– - Живы, - сказала Элисса.
– В том и беда. Сигрун, насколько я слышала, гномы всегда оставляли потайной выход. Или вход.
– - Да. Но карт у нас не было. Мы на разведку пришли. Говорили, мор закончился, твари уйти должны. Кэл Хирол надо вернуть.
– она снова вздохнула - протяжно и неровно.
– А они никуда не ушли.
– - Найдем, - сказал Огрен.
– И вход найдем, и тварям яйца открутим.
– - Вы что, так впятером туда и полезете?
– ужаснулась Сигрун.
– - Больше Стражей все равно нет, - пожала плечами Элисса.
– А тащить на глубинные тропы обычных солдат... проще сразу на поверхности им глотки перерезать. Милосердней будет.
– Она распрямилась.
– - Сигрун, ты с нами?
Гномка затихла, закрыв лицо руками. Элисса молча ждала.
– - Я должна была погибнуть в бою, - проговорила Сигрун в ладони. Всхлипнула.
– А вместо этого... Мне страшно. Но я пойду.
Натаниэль подумал, что ему тоже страшно. Что там такое, что целый отряд перемолотило?
– - Хорошо, - сказала командор.
– Я Элисса. Двое с посохами - Веланна и Андерс. С луком - Натаниэль. Гнома зовут Огрен. Держишься рядом, в самую гущу не лезешь, прикрываешь магов и Натаниэля. Все понятно?
– - Понятно.
– - Тогда пошли искать вход. Терпеть не могу драться с големами.
Глубинные тропы Натаниэлю тоже не понравились. Красота-то она красота, мастерства у гномов не отнимешь. И даже не душно, воздуховоды, что ли. Только толку-то с той красоты, если скверна кругом, даже когда тварей прямо под носом нет. И даже не хочется думать о том, какая толща камня над головой и что будет, если скрепы не выдержат. Одна радость - подземелья все-таки не заколдованы. Ни Тени, ни демонов. Не умеют гномы колдовать.
О том, чего стоило пробиться к древнему гномьему тейгу, лучше было не вспоминать. И обычных тварей хватало, и тех самых опарышей-переростков, что чуть не угробили их на Черных болотах. Но прорвались. И Сигрун сражалась что надо. Меч в одной руке, кинжал в другой - смерть на взлете, да и только. Разогнав тварей, долго копались, разыскивая запасной вход - но нашли. И вышли как раз за спину низкорослой твари... генлоку со странным коротким жезлом в руках. Тот, конечно, Стражей тоже загодя почуял, но реакция у их магов оказалась лучше. Успели первыми. Элисса подняла тот короткий металлический жезл. Посмотрела на каменных истуканов.
– - Интересно, когда они погибают, души гномов, которые в них заточены, возвращаются в камень?
– - В них души гномов?
– ахнула Сигрун.
– Настоящие?
– - Настоящие.
– Буркнул Огрен.
– Чтоб тому Каридину...
Прислушиваться и узнавать, что именно Огрен желает неведомому Каридину, Натаниэль не стал. Фантазия у гнома, конечно, была богатая, но как-то все на одну тему. Гораздо интересней было другое. Если уж у порождения тьмы хватило ума управлять големами, то уж им-то тем более грех не воспользоваться. С другой стороны, топают эти исполины наверняка так, что все окрестности знать будут - кто-то идет.
– - Не пролезут, - сказала Элисса, заметив, что он задумчиво уставился на жезл.
– Коридор засыпан, а в подкоп они не пролезут. Жаль...
Она сунула жезл в мешок - не ровен час, снова порождения тьмы подберут, и они двинулись по узкому подкопу, напоминающему кишки какого-то доисторического чудовища.
Может быть, будь Кэл Хирол обитаем, Натаниэль искренне восхитился бы высоченными потолками, резьбой на стенах, коваными оградами тончайшей работы и статуями Совершенных - насколько он понял, так назывались гномы, некогда сотворившие что-то особенное и за это почитаемые вместо богов, в которых гномы, кажется, не верили. Натаниэль положил себе, как вернутся, непременно расспросить обоих - и Сигрун, и Огрена. А то даже
– - Они... как я.
– прошептала Сигрун.
– Неприкасаемые. Но я бы не за что не стала умирать, прикрывая зажравшиеся задницы этих...
– - Тогда что ты делаешь в Легионе?
– поинтересовалась Элисса.
– - Что делают в Легионе?
– как-то очень горько усмехнулась гнома.
– Убиваю порождения тьмы, пока те не прикончат меня. Но только не ради жирных рож. Ради вот таких, как эти, - она кивнула в сторону очередного призрака. Ради тех, кто в пыльном городе остался. Тоже мерзавцы те еще, но свои, - она помолчала.
– Имена бы их узнать...
– - Те, кто взял в руки оружие, защищая свой дом, заслуживают собственной касты, я ничего не путаю?
– спросила Элисса.
– - А ведь и точно, - охнул Огрен.
– Вот скажи, почему мы с Сигрун до этого не додумались, а ты, человек...
Элисса пожала плечами. Натаниэль подумал, что кажется, знает, почему. Ей уже доводилось видеть такой же бой - заведомо безнадежный. Бой в стенах собственного дома.
Доску с именами они нашли, и Элисса долго и тщательно копировала гномьи письмена, пока остальные отдыхали, пользуясь моментом. Потом они двинулись дальше, и чем глубже пробирались, тем более странным казалось все вокруг. Виданное ли дело, чтобы порождения тьмы сражались друг с другом? Натаниэль сперва подумал, что он просто чего-то не знает об этих тварях, но Элисса подтвердила - такого быть не должно. Долго ругалась - мол, мало ей одной загадки - почему эти твари после мора не ушли - так еще и другая тут как тут. Этот Амарантайн вообще место заговоренное - нелепость на нелепости, бардак на бардаке. Натаниэль обиделся - поносить его дом даже ей не позволено, и они долго препирались под ехидные комментарии остальных. Что ж, хоть друзей повеселили - потому что когда они набрели на маток, стало не до веселья. Натаниэля едва не стошнило, когда он понял, что вот это вот, уродливо разбухшее, чудовищное, когда-то было женщиной - человечьей или гномьей, неважно. Живой, нормальной женщиной, превращенной в бездумную, бездушную утробу, рождающую новых и новых порождений тьмы.
Прав он был, когда не хотел знать. Вот только забыть уже не получится. Как не получится забыть безумный, отчаянный бой - твари хотели жить, пусть даже так. Как он пускал стрелу за стрелой в вездесущие щупальца, как Элисса и Сигрун отчаянно отбивались от них, пока Огрен рубил цепи, удерживающие огромный светильник, как закричал Андерс, когда упала Веланна, и как миг спустя после того, как лопнула последняя цепь, Элисса, на миг отвлекшись, не успела увернуться и отлетела безвольной изломанной куклой от бьющегося в агонии щупальца, а поверх с еще до того треснувшего свода рухнули камни. Как он расшвыривал эти камни, не замечая ни продранных перчаток, ни окровавленных рук, рядом, помогая, отчаянно матерился Огрен и всхлипывала Сигрун, - а где-то за спиной молчал Андерс, молчал так долго, что Натаниэль краем сознания подумал было, что - все, но потом маг длинно, отчаянно всхлипнул и зашептал благодарственную молитву - вот уж от кого не ожидал. Даже странно, какие мелочи остаются в памяти, когда, казалось бы, разум занят совершенно другим. Что ему до Андерса, когда он не знает, жива ли еще Элисса? И что он будет делать, если окажется, что не уберег?