Врагов выбирай сам
Шрифт:
Синеглазый чужак, ученик еретика и сам еретик, молчаливый и замкнутый, все свободное время проводящий в молитве, Артур должен был остаться в ордене. Да, на него будут коситься. Да, он многим покажется странным. Да, ему придется нелегко. Но он выжил. Единственный из сорока братьев. Значит, кому-то это было нужно.
Нелегко, впрочем, пришлось не Артуру. Вот уж кому было наплевать, кто и как к нему относится. Нелегко пришлось самому сэру Герману.
Он сразу отправил новичка «в поле». Обычная работа: охрана караванов,
Обычная.
Мальчик поначалу казался одержимым. Он сам себе не мог простить, что уцелел в том бою. Смерти искал. Но куда там! В Единой Земле бойцов, равных ему, никогда не водилось. Ни среди людей, ни среди нечисти.
Чужак.
Артур-с-Севера.
Артур Северный. Вот это, последнее прозвище, прижилось. Стало именем.
Потом он, вроде, отошел слегка. Кое-кто из братьев даже разговаривать с ним научился. В смысле, вытягивать слова, кроме коротких «да» или «нет», в ответ на прямые вопросы.
Сэр Герман решил, что самое трудное позади. В первый и в последний раз он так решил. И тогда же понял, что, имея дело с Артуром, уверенным нельзя быть ни в чем. Но кто же мог предположить, что парень свяжется с интуитами? Нет, не в драку полезет с риском погибнуть, а как раз наоборот.
В ордене снимали голову за меньшее. Несанкционированные контакты с дикими магами были строго запрещены Уставом. Если же все-таки подобное случалось, и рыцарь ради спасения своей жизни или получения важных сведений вступал в сделку с интуитом, он обязан был доложить об этом при первой возможности. Дикого мага убивали, а на провинившегося рыцаря накладывали епитимью. Достаточно суровую, чтобы остальные братья поняли: колдунов лучше избегать.
Уничтожение их – задача Недремлющих, и незачем храмовникам подставлять свои головы, сражаясь на чужом поле.
– Как ты посмел? – рычал сэр Герман на Артура, с горечью понимая, что ругать этого кретина уже бесполезно – слишком далеко разошлись слухи, и ничего не придумать, чтобы спасти парня от святейшего трибунала. От костра. Такой боец пропадет! Такой боец... – Как ты посмел связаться с колдуном и не доложить об этом немедленно?!
– Он маг, а не колдун. А вы бы его убили. – Артур нахмурился. – Мне это зачем? Он же дите совсем и зла никому не делает.
– Любой, кто занимается недозволенной магией, – колдун. Колдунов надо убивать. Ты знаешь Устав наизусть, Артур Северный, там черным по белому написано, как нужно поступать с дикими магами.
– Колдуны – это совсем другое, – в синих глазах не было ни страха, ни вины, одно лишь удивление, – а магов спасать надо. Они Бога не знают.
– Спасать? – Сэр Герман, обычно спокойный, едва не хрястнул кулаком по столу, но удержался. Побоялся за столешницу. – Ты идиот! Недоумок! Любой младенец знает, что колдуны не могут быть удостоены
– Да не от знаков они бегут, а от вас, – невежливо прервал его Артур, – вы ж с оружием на них кидаетесь, что им еще остается? А Господу они угодны. Так же как мы. Как все люди.
– От нас, значит, бегут? – Злость перекипала, превращаясь в яд похуже, чем у гадюки. – Оружия боятся? А Господу угодны? Откуда бы тебе, благородный сэр, знать, что угодно и что не угодно Господу? Ты у нас кто? Его святейшество патриарх?
– Патриарх до Дня Гнева был, – невозмутимо возразил синеглазый еретик, – а Господь... Ну, я знаю, что ему угодно. Он же со мной. Всегда. Как имя и душа.
Сэр Герман остолбенел. Прекратил ходить по кабинету и уставился на Артура так, словно у того появился третий глаз на лбу.
– Как ты сказал? – переспросил он.
– Про патриарха? – уточнил юноша.
– Про Бога, – рявкнул командор.
– Я сказал, что он со мной, – все так же спокойно повторил Артур, – всегда со мной, как мое имя и моя душа.
– Ага, – сэр Герман кивнул, – угу, – пробормотал ошалело, покачивая головой. Снова посмотрел на рыцаря. – А не слишком ли самонадеянно с твоей стороны, дитя мое, утверждать, что Господь всегда с тобой?
– А с вами разве нет? – изумился Артур.
Сэр Герман щелкнул зубами и не нашелся что ответить.
Он спас своего рыцаря от костра. Это стоило трудов, это стоило денег, но ни разу потом не пожалел командор о том, что не позволил событиям идти своим чередом.
Богородица действительно улыбалась. Гулял по храму ветер, светились стены. И кем бы ни был Артур Северный, очень скоро ставший рыцарем для особых поручений с очень особыми полномочиями, он, право же, был слишком ценен, чтобы умереть на костре.
«Нельзя относиться к ним как к людям...» Да. Нельзя. И нельзя не любить Артура, аскетичного фанатика, бешеного еретика, улыбчивого грешника, невинного и чистого, как будто его предки не вкусили запретного плода.
И если Бог действительно с ним, если это Божья воля – появление Артура в Единой Земле в черные для княжеств времена, значит, капеллан прав: Зло явилось вновь. И Братья вернулись в мир, чтобы совершить очередное чудо.
Или погибнуть. В конце концов рано или поздно погибают все.
День Гнева
...командир особого подразделения. Всей особости – умение командира ходить сквозь стены, приказывать так, что нельзя не подчиниться, да своеобразная биохимия. А в подразделении пять человек: сам командир, техник, связист, медик и... священник. Священник нужен, потому что на командира иногда «находит».
Вот как сейчас, например.
В шлемофоне зашептал голос медика:
– Мастиф, тебе нужна передышка. Обойдемся мантрами или пусть подключается Кристо?