Вранье высшей пробы
Шрифт:
— Какой урок сейчас будет у десятого «А»? — спросила я.
— Алгебра, — отчеканила учительница, — тридцать второй кабинет.
Я поняла, что вести этот урок будет она сама. Пока переменка не закончилась, я заглянула в указанный кабинет и сразу обнаружила Романа Делуна. Он стоял у доски и писал какие-то иероглифы, одновременно споря о чем-то с одноклассником. Как ни странно, иероглифы никакого отношения к алгебре не имели. Встретившись со мной взглядом, Роман замолчал и замер. Я поманила его пальцем, и мальчишка
— Вы, кажется, племянница Любови Сергеевны… — начал он, сопоставляя виденный им образ размалеванной девицы с моим нынешним культурно-эстетическим обликом.
— Совершенно верно, — не стала я его разубеждать. — А по совместительству еще и детектив. Отойдем в сторонку, мне нужно с тобой поговорить.
Брови Романа взлетели вверх, и пока он переваривал информацию, я отвела его за угол, чтобы появившаяся математичка не смогла нас увидеть, и задала парню вопрос в лоб:
— Где ты был двадцать первого сентября в девять утра?
— Я что-то не понял… — начал он. — Дядя Толя поручил тебе спросить это у меня? Почему у меня?
Возникшее в голове Романа предположение, что родной дядя подозревает его черт знает в чем, повергло парня в легкое оцепенение.
— Отвечай, пожалуйста, — настойчиво потребовала я. — Догадки будешь строить потом.
Вся семейка Делунов вызывала у меня странное чувство. Вроде не хотела мальчишке грубить, а получилось. Или сегодня я просто не в настроении? Да еще вчерашняя встреча с Геннадием растравила мне душу…
— У нас отменили два первых урока, и я пошел домой, — послушно ответил Роман.
— И все полтора часа сидел дома? — саркастически спросила я.
— Нет. Забросил сумку, а потом направился в Интернет-кафе, где и просидел все время.
— Ты пошел туда один? — продолжала допрос я.
— Да, один. Но свидетели найдутся, не сомневайся. Один из них — Виталий Скопцов, бывший квартирант моей бабушки. Он там работает, спроси у него.
Опять этот Скопцов! Опять его угораздило встретиться на моем пути!
Освоившись с ситуацией, Роман принял вид незаслуженно обиженного и теперь смотрел в окно, демонстративно не удостаивая меня взглядом.
— Хорошо. Ты пришел домой… Собака была там?
— Какое это имеет значение? — еще больше ощетинился парень.
— Ты сам прекрасно понимаешь, что большое, — наступала я, так как знать это было для меня очень важно.
Роман медлил. Что-то не давало ему покоя. Вероятно, он чувствовал: если скажет правду, то тем самым подтвердит виновность кого-то из членов семьи. Наконец он решился.
— Нет, Рофа не было, когда я пришел домой. Но он уже был, когда я вернулся за сумкой, чтобы пойти в школу.
— Утром все члены семьи присутствовали дома? — продолжала я расспрашивать парня.
— Генки не было. Он вообще не ночевал дома. А мать с отцом, как обычно, ушли на работу
— Так кто же из них брал собаку?
Роман вышел из себя.
— Откуда я знаю! Вам надо, вы и вынюхивайте! — почти крикнул он.
А я вдруг поняла, что злости в нем на самом деле ничуть не меньше, чем в его мамаше. От беззаботного пай-мальчика, каким парнишка мне показался во время похорон, не осталось и следа. Если он сам не участвовал в убийстве, то определенно кого-то подозревает.
— Мне пора на урок, — бросил Роман, удаляясь.
Звонок действительно уже прозвенел, и мы находились в коридоре одни.
— Адрес Интернет-кафе! — крикнула я ему вслед.
Он ответил, уже стоя возле класса, после чего исчез за дверью.
Так, но придется все же пообщаться со Скопцовым, хоть мне и не хотелось. Надо ведь проверить алиби Романа Делуна.
Застекленное Интернет-кафе пестрело красочными рекламными вывесками, утверждавшими, что только здесь и нигде больше вы сможете получить доступ в Интернет по самым низким расценкам.
Скопцова я увидела сразу. Он что-то терпеливо объяснял сидящему за компьютером тинейджеру. Характерными и неизменными чертами Виталия были худоба, высокий рост, гладко зачесанные назад волосы и большая родинка на мочке правого уха. С тех пор как я последний раз его видела, он стал больше сутулиться. Стоя рядом с посетителем, Виталий согнулся чуть ли не в три погибели.
Я остановилась неподалеку, и когда Скопцов выпрямился, наши взгляды встретились. По его лицу стало заметно, что Виталий растерялся. Попытался было изобразить беспечность, но плохо с этим справился. Вместо этого на его лице появилась жалкая гримаса. Неужели он был мной увлечен так серьезно, а я этого не заметила?
— Не могу поверить, — как-то потерянно проговорил он, совершенно не реагируя на очередную просьбу тинейджера. — Это ты?
В мою задачу сейчас входило не позволить ему удариться в сентиментальные воспоминания и сразу же отмести все заигрывания, если таковые появятся. Я была настроена решительно, поэтому сразу приступила к главному, заговорив коротко и слегка отстраненно:
— Привет. У меня мало времени, я к тебе по делу.
Скопцов буквально пожирал меня глазами, чего я старалась не замечать.
— Да, конечно, — покивал он головой и пригласил за стойку, где продавались напитки.
— Это правда, что Роман Делун двадцать первого сентября утром, то есть два дня назад, сидел здесь, в кафе?
— Дай-ка вспомнить, — произнес он. Кажется, я озадачила растерявшегося Виталия. — Ну как же, отлично помню. Кафе вообще-то открывается в девять, но он пришел минут двадцать девятого. Я тут часто с восьми часов бываю, поэтому на правах старого знакомого его и впустил.
— Сколько он просидел за компьютером?