Врата Ангдора. Пастух стада драконьего

Уркунова Арина

Наконец, впереди показалась южная сторожевая башня. От вершины её в небо поднимался густой столб красного дыма. Эрга едва успел сосчитать до ста, как зверь, прыжками преодолев городской пустырь, влетел в распахнутые внутренние ворота сторожевой башни.

– Проезжай! Проезжай! Не останавливайся! – заорали стражники, успевшие получить приказ хана Улуса. Днём дозорные использовали полированные бронзовые зеркала, хорошо отражавшие солнечный свет, чтобы мгновенно передавать сообщения между всеми тринадцатью постами.

Наружные

ворота башни приоткрылись, и в ноздри Эрги ударил остро-пряный запах степи. Он едва успел поднять ноги, как драконоволк прыгнул. Стальные пластины, которыми были обшиты тяжёлые дубовые ворота, скрежетнули по бокам зверя, взвился сноп искр, и перчатка хана Улуса загорелась. Навстречу ринулся холодный ветер, вырвал охваченную огнём перчатку из стиснутых пальцев Эрги и швырнул её в башню. Устилавшая каменный пол солома тут же вспыхнула.

– А-а-а-а! Подпалил! Чтоб тебе околеть, зверюга проклятая! – злобные вопли стражников не умолкали до тех пор, пока ворота не захлопнулись.

Порывы ветра становились всё резче и холоднее. От них перехватывало дыхание, и, чтобы не задохнуться, Эрга уткнулся носом в пропитанную терпким мускусным запахом шерсть мамука. Под кожей, на ощупь напоминавшей ещё не успевший окостенеть панцирь молодой черепахи, твёрдый и гибкий одновременно, перекатывались стальные жгуты мышц. С тех пор как за ними захлопнулись ворота, драконоволк трижды увеличил скорость. Уши Эрги превратились в две бесчувственные ледышки, пальцы совсем окоченели, и он уже боялся вылететь из седла.

Вскоре маячившая на горизонте красная полоса стала шире. Над ней появилась тёмная зубчатая линия – за лесом поднималась стена изрезанных неприступными ущельями скалистых гор. Окутанный красным маревом лес походил на спящего дракона, хозяина Великой Пустыни. Он полыхал внутренним жаром, Эрга даже на расстоянии ощущал исходившее от него тепло. Спящий лес-дракон часто пробуждался – над красной полосой то и дело взвивались огненные змеи. Рождённый магией Одингарда, он мог изрыгать пламя и не подпускал к себе степь, поэтому между ними пролегала выжженная пустошь.

Тракт пересекал пустошь, шёл через лес и уходил в широкое ущелье между Двузубчатыми пиками-близнецами. В одингардских горах это единственное проходимое ущелье, и оно ведёт прямо к воротам города. Если Эрга и Тулуй смогут добраться до гор, то окажутся в безопасности – конный отряд не рискнёт подойти к сторожевым постам Одингарда, расположенным у входа в ущелье.

Только бы успеть проскочить пустошь!

Ну давай же, давай, – мысленно подбадривал Эрга драконоволка. – Осталось совсем немного.

Зверь огромными прыжками приближался к лесу. Эрга уже видел впереди чёрные гранитные пики с расщеплёнными вершинами, блестевшие на солнце, и темневший между ними вход в ущелье, когда над его головой просвистели стрелы…

Оставив драконоволка охранять раненого Тулуя в лесу, Эрга прокрался к самой кромке леса

и осторожно выглянул из-за деревьев. Он видел, как конный отряд пронёсся по пустоши и выскочил на тракт. Слышались злобные крики всадников и испуганное ржание встававших на дыбы лошадей. Без устали поднимались и опускались кожаные плётки, но ничто не могло заставить животных сдвинуться с места и войти в изрыгавший пламя лес. Когда отряд ни с чем вернулся в степь, Эрга помчался к телохранителю.

В степи продолжал бушевать ветер, но в лесу стояла неестественная, почти мёртвая тишина. Исполинские деревья стояли не шелохнувшись, будто каменные. Эрга издалека услышал стоны и хриплое прерывистое дыхание Тулуя.

При виде раненого сердце Эрги пронзила острая жалость – за время его отсутствия тому стало хуже. Бледное лицо осунулось и посерело, глаза ввалились, в судорожно вздымавшейся груди что-то свистело и клокотало. Тулуй, скорчившись, неподвижно лежал на правом боку, прижав к себе окровавленные руки. В его левом боку по-прежнему торчала стрела с чёрным оперением. Острый наконечник глубоко вошёл в плоть, пробив прочную стальную кольчугу, которую Тулуй всегда надевал под одежду. Тонкая ткань быстро пропитывалась кровью.

Перед тем как уйти Эрга подтащил раненого к дереву и уложил на жёсткую подстилку из плотно переплетённых узловатых корней. Воздух в лесу напоминал раскалённую печь, но, несмотря на жару, раненый начал жаловаться на холод. Эрга не боялся драконов, однако драконьего вида дерево внушало ему страх. Чешуйчатая кора и тройные листья с огненными прожилками, похожие на когтистую лапу, излучали зловещий красный свет, крону лизали языки пламени. Но дерево было источником тепла, в котором Тулуй нуждался, и Эрга подхватил раненого под мышки…

Стараясь не смотреть на широкую полосу крови, тянувшуюся к Тулую по земле, Эрга быстро подошёл к нему и опустился на колени.

Раненый чуть заметно шевельнулся.

– Позволь мне вытащить стрелу и перевязать рану, – попросил Эрга, с ужасом глядя, как тёмные круги под глазами Тулуя наливаются синевой.

Телохранитель, не открывая глаз, покачал головой.

– Я слышал её крики, – медленно заговорил он. – Стража вся перебита. Я знал, что за той дверью смерть, но вошёл. Кругом была кровь. Много крови. Потом я услышал чьи-то шаги и спрятался. Это был хан Улус…

Эрга молча уставился на него, думая, что раненый впал в беспамятство и бредит. Тот надрывно закашлял, хватая ртом воздух, потом вдруг открыл глаза.

– Я знаю, что хранилось в подвале сокровищницы, – неожиданно ясным и твёрдым голосом произнёс Тулуй. – Я был той ночью в покоях жены хана Улуса, и всё видел.

– Жены хана Улуса? – удивлённо переспросил Эрга. – Я не знал, что он был женат. Хотя, постой…

Он вдруг вспомнил портрет из тайника. Золотые волосы, белая кожа и лучащиеся рубиновые глаза. Значит, вот кто была та красивая незнакомка.