Врата Бога. Под сенью Ашшура
Шрифт:
– Я об этом думал… И я его уже вызвал.
Вскоре в покоях Шамаша появился придворный астролог.
Шамаш во всех подробностях пересказал ему свой сон, и астролог ответил:
– Могу сказать на это только то, что вскоре всё изменится. Но чтобы дать более обстоятельный ответ, мне необходимо провести гадание как положено, и желательно это сделать в храме.
– Тогда действуй! – Шамаш указал жестом, чтобы астролог покинул его покои.
– А я к тебе с новостью, – вкрадчиво заговорил Набу-ката-цабат, и подал зятю верхнюю одежду.
– Надеюсь
– Думаю, что хорошая.
– Ну, говори…
– В Вавилоне проездом находится один человек…У него прозвище характерное… Красавчик.
– Кра-асавчик? Хм, а кто это? Как ты сказал, Кра-а-асавчик?.. Ты кого имеешь ввиду?
– Я его знаю. Так прозвали одного молодого халдейского князя из Приморья…
– Не Набуэля ли ты имеешь ввиду?
– Его.
– А-а! А я его тоже немного знаю. И что?
Следует сказать, что Набуэль был не простым халдеем. Ему едва перевалило за двадцать лет, и он прослыл первым кутилой, а ещё и ловеласом.
После того, как прежний правитель халдейской области Приморья поддержал вторгшихся в пределы империи эламитов, а потом бежал с ними, Ашшурбанапал решил преобразовать Приморье в обычную провинцию и назначить в неё уже губернатора. Выбор пал на представителя того рода, который враждебно был настроен к прежнему князю Приморья. И вот возможно новый уже губернатор направлялся в Ниневию, чтобы окончательно утвердиться в этой должности.
Тесть и по совместительству визирь Шамаша произнёс:
– Я бы с этим князем вёл себя осторожно, но с ним необходимо всё равно встретиться, пока он проездом здесь, в Вавилоне. И даже больше того… Надо бы в честь него устроить нам пир.
Шамаш недолго поразмышлял и дал на это согласие.
***
Несколько слов посвящу Набуэлю. Для своего времени он был совершенно неординарной личностью. Его считали заядлым модником. Причём самым первым в империи.
Он умудрился много чего ввести в повседневный обиход. Так именно он стал первым носить сапоги на высокой платформе, особого покроя верхнюю одежду и после него даже стало особым шиком одевать на праздничных пирах парики. У него они были самые разнообразные.
А ещё он первым стал сбривать бороду и оставлял только аккуратные усики. Во всём он был изыскан и утончён, и многие юноши стали ему подражать.
Но этим не ограничивались его достоинства в глазах окружающих. Ещё он был не только хорошим наездником и храбрым воином, но умел красиво говорить и играть на различных музыкальных инструментах. И превосходно пел. Голос у него был чистым и сильным. К тому же, Красавчик обладал идеальным слухом.
Пел Набуэль не хуже лучших профессиональных певцов той эпохи. Причём, он не стеснялся петь и на пирах. Его часто просили, чтобы он спел хотя бы две-три песни на празднествах.
Пир по случаю гостя был устроен в тот же вечер. На нём присутствовало немного человек.
Сейчас Набуэль, сидя рядом с Шамашем, по просьбе хозяев исполнил несколько песен, но затем он спел ещё одну, совсем новую, которую в Вавилоне ещё никто не слышал.
Когда
Шамаш обратился к гостю:
– Какая замечательная песня! Я ничего подобного ещё не слышал. А как она называется?
– «Соловей на ветке», уважаемый, – ответил князь.
– Мда-а-а…
– Эту песню написала новая возлюбленная Великого царя, лидийка Аматтея. Она очень талантливая поэтесса и её песни становятся всё более популярными.
Визирь встал со своего места и поднял кубок:
– Предлагаю выпить за здоровье брата нашего государя, за величайшего правителя Вселенной, за Великого царя Ашшурбанапала! Долгие-долгие ему лета! И пусть боги неустанно заботятся о нём!
Все поддержали тост визиря.
Пир продолжался до полуночи, а на следующий день Красавчик засобирался продолжить свой путь на север, в Ниневию.
***
Шамаш и его тесть вышли проводить халдейского князя. Они обнялись и расцеловались уже как старые друзья.
Шамаш велел снабдить караван знатного гостя продуктами и лично довёл Набуэля до его колесницы.
Когда караван Красавчика покинул царский двор, визирь вслед ему заметил:
– О-о-ох уж этот князь! Сразу видно, что он превосходный малый! И хотя он умеет нравиться, но этот парень всё-таки не прост, и сам себе на уме. Впрочем, он всё равно будет с нами…
– Ты уверен? – покосился Шамаш на тестя.
– А у нас другого выхода нет… И потом, у меня есть предчувствие… Я так скажу, зятёк: в том, что Красавчик переметнётся на нашу сторону, я не сомневаюсь. Только надо набраться терпения. Однако пока что будем с ним крайне осторожны.
Шамаш не стал спорить со своим тестем. Правитель Вавилонии всецело полагался на чутьё визиря.
Глава пятая
– О, великая Пинекир, мать богов, прими от меня, матери Теумана, госпожи Шильках, дары, и помоги моему старшему сыну упрочить его положение на троне! А ещё прошу тебя, посодействуй ему сокрушить всех врагов! Я приношу тебе в жертву пять годовалых бычков, два таланта золота и восемь талантов серебра! Пусть Теуман станет хорошим для Элама царём! И будь благосклонна ко мне и ко всей моей семье!
Сложив ладони вместе, Шильках низко поклонилась золотой скульптуре богини и попятилась назад. За её спиной толпились Главный жрец и его помощники, а также несколько прислужников.
Когда-то Пинекир была ведущей в эламском пантеоне богов, но сейчас она опустилась на третье место, а первых два обойдя её заняли мужские божества – Хумбан и Иншишунак.
Все обряды, которые исполнялись в честь Пинекир, не менялись уже несколько тысячилетий. Совершали их только мужчины, и причём они обязаны были быть обнажёнными. Исключение делалось для Главного жреца, да и то если только он был старше пятидесяти лет, но и тогда он был обязан прикрываться лишь набедренной повязкой.