Врата империи. Сага вольных городов
Шрифт:
Если брать широкое значение слова •фантазия•, означающего рассказ о вымышленных событиях в противоположность рассказам о сверхъестественных силах, то рассказы про Элкинса написаны в –фантастическом– стиле. Как и рассказы П. Дж. Вудхауса о жизни высшего британского сословия, это юмористические пародии, в которых реальные события преувеличены и искажены — и это одна из причин, делающими их привлекательными для читателя.
Реальная жизнь, несмотря на то что в ней иногда происходят и смешные случаи, никогда не бывает забавной постоянно. Здесь не Имеется в виду, что ярко выраженный реализм в художественной литературе •лучше•, чем история, полная вымышленных событий.
В самом начале 1933 года Говард решил попробовать продавать свои рассказы с помощью агента. Те, кто писал ему, упоминали его имя — Отис Эдельберт Клайн; он жил в Чикаго и написал несколько серий довольно удачных рассказов в стиле Эдгара Бэрроуза. Клайн настаивал на том, чтобы его клиент попытался написать детективные истории, хотя в этом жанре Говард чувствовал себя неуверенно. Но тем не менее Говард в положенный срок завершил работу над несколькими детективами, близкими к научной фантастике или •фэнтези•.
Два удачных детективных рассказа появились в февральском выпуске журнала –Невероятные детективные истории» за 1934 год. Один из них, опубликованный под настоящим именем автора, был переименован редактором в •Золотые клыки•. В этом рассказе главным героем был Стив Харрисон, бесцеремонный детектив, который решал проблемы, пуская злодею пулю в лоб либо с самым серьезным видом нанося ему смертельный удар средневековым жезлом. Другой рассказ, который был переименован в •Тайна гробницы•, вышел под псевдонимом Патрик Эрвин; но как раз в то время, когда в журнале появилось объявление о появлении в следующем выпуске еще одного рассказа, ежемесячник закрылся, и рассказ •Повелитель мертвых• так и не был опубликован.
Говарду удалось продать еще два рассказа про Стива Харрисона. Рассказ •Имена в Черной книге•, как и •Тайна гробницы•, повествует о зловещем восточном культе, напоминая произведения Сакса Ромера или Роберта Чэмберса. Другой рассказ, называвшийся –Кладбищенские крысы», появился в февральском выпуске журнала –Ужасные тайны– за 1936 год. Но еще четыре рассказа про Стива Харрисона оказались неудачными и опубликованы не были. Роберту Говарду не доставляло никакого удовольствия в течение долгих часов биться над поисками ключа к разгадке. Гораздо больше ему нравился звон мечей и предсмертные вопли врагов в рассказах, наполненных событиями. Поэтому в 1935 году он окончательно забросил детективный жанр.
В течение нескольких лет упорного писательского труда Роберт Говард написал множество самых разнообразных рассказов. Их было так много, что его биографы не считают нужным указывать названия всех, рискуя слишком отвлечься от повествования о жизни самого автора. В одних появляются крестоносцы; в других говорится о таинственных происшествиях в глубинах Африки или Азии; в третьих автор пытался — хотя и не совсем неудачно— писать о современном ему периоде. Но среди рассказов Говарда мы не найдем ни одного написанного в жанре научной фантастики. Он писал: •У меня изначально не было ни малейшей склонности к научным знаниям, поэтому я не был бы уверен в своих способностях, доведись мне писать на эту тему•.
Одна из серий рассказов тем не менее заслуживает внимания, потому что эти истории
Нет ничего удивительно в том, что эти рассказы не пользовались особым успехом. Как только герой убивает одного доисторического монстра, ему сразу же приходится вступать в борьбу со следующим, и рассказ превращается в прогулку по зоопарку. Кроме того, жизнь первобытных людей, изложенная во всех подробностях, довольно скоро наскучивает читателю из-за ее однообразия. Нужно отметить, что, хотя Конан и Кулл — варвары, в тридцати рассказах, написанных про них, действие происходит в цивилизованных странах либо по соседству с ними. Причина проста: в цивилизованном мире, даже если в нем царит жестокость, происходит гораздо больше волнующих событий, которые могут быть вплетены в канву рассказа, чем в примитивном обществе, где все ограничено повторяющимися, довольно однообразными и скучными событиями.
В течение двух лет, с тех пор как Тевис Клайд Смит познакомил ее с Робертом Говардом, Новэлин Прайс вспоминала молодого писателя, о котором Клайд упоминал часто и с восхищением. Она закончила колледж в мае 1933 года и в соответствии со своей специальностью стала преподавать ораторское искусство. Когда во время весеннего семестра 1934 года учительница английского языка подала заявление об уходе из браунвудской школы, Новэлин предложили временно замещать ее.
Дружба Новэлин и Клайда Смита прекратилась, когда он женился на Руби Баркли. Он оставил юную учительницу в одиночестве, поскольку теперь некому было разделить ее интерес к литературе. Поэтому в мыслях Новэлин не случайно появился Кросс Плэйнс. Если она сможет возобновить знакомство с Робертом Говардом, тот, возможно, даст ей совет, который поможет ей реализовать свое еще не окончательно сформировавшееся стремление к достижениям на литературном поприще.
Кроме того, в Кросс Плэйнс Новэлин Прайс влекло и то, что в этом городе у нее были две кузины, учительницы. Инид Гуэтми, старшая сестра, возглавляла отделение английского языка; другая, Джимми Лу, преподавала в младших классах. Узнав, что в школе свободно место учителя, Новэлин подала заявление о приеме на работу и вскоре начала преподавать там.
10 сентября 1934 года, перед началом учебного года, Новэлин переехала в Кросс Плэйнс, сняла комнату и стала готовиться к первым урокам. Спустя день или два после приезда она и Джимми Лу пошли в аптеку Смита, и в это время из приемной доктора, которая находилась в противоположном конце помещения, вышел седой мужчина и направился к двери. От жены владельца аптеки Новэлин узнала, что это бьш доктор Айзек Говард.
•Это не отец Боба Говарда• — спросила Новэлин. •Да•,— ответила миссис Смит. Джимми Лу добавила: •Держись от Боба Говарда подальше — он просто ненормальный. Я на самом деле боюсь его•. •О, я встречала Боба в Браунвуде, и он показался мне очень приятным человеком•,— возразила Новэлин.