Врата исхода нашего (девять страниц истории)
Шрифт:
Это было в семьдесят седьмом году. Летом. Я пришел, как обычно в субботу, к синагоге на улице Архипова и узнал, что мой знакомый, тоже отказник, получил, наконец, разрешение.
И вот тогда, в тот день, подходит ко мне Ханна Ароновна и говорит, — а глаза сияют: «Следующим, — говорит, — уедете вы». «Ну что же, — отвечаю, — я с удовольствием. Но почему вы так решили?» «А мне приснилось, — говорит, — что следующим из отказников уедете вы».
Посмеялись. Забыли…
А через два месяца я получил разрешение. Я и на самом деле был следующим…
— Ну! — ликовала Ханна Ароновна. — Что я говорила?!
— Ханна Ароновна, — сказал я тогда. — Обещаю вам! Постараюсь! Сделаю все, что в моих силах, чтобы вы мне приснились… И вы, и Саул Моисеевич.
Но они мне так и не
У солдат, у бывших фронтовиков, есть свое братство, окопное братство, которое сохраняется даже через много-много лет.
У заключенных есть лагерное братство.
У нас, — у бывших отказников, и у отказников теперешних, — тоже есть наше братство. Потому что мы вместе стояли, вместе держались, вместе горевали и радовались, провожали на аэродромах и хоронили на кладбищах. И для отказника я буду делать все, что смогу. Все, что в моих силах. И свыше моих сил…
И меня очень огорчает, огорчает до сих пор, — хотите смейтесь — хотите нет, — что они мне так и не приснились, Ханна Ароновна и Саул Моисеевич, не приснилось мне до сей поры их освобождение, их встреча с сыновьями… И не только они, — другие тоже пока не приснились, те, что годами ждут по тюрьмам-ссылкам-отказам время своего освобождения.
Эта книга — моя попытка им всем помочь.
Тешу себя надеждой…