Врата Изгнанников
Шрифт:
Арунден стоял со священником и своими людьми — только мужчинами: единственные женщины, служанки, сновали в темноте туда и сюда.
— Садитесь, — не слишком вежливо сказал Арунден и уселся сам, скрестив ноги.
Моргейн изящно села на циновку и положила Подменыш рядом с собой, хотя и почти полностью закрыла его складками плаща — Арунден не пропустил ни одного ее движения, а Вейни глядел на него, не собираясь садиться.
— Вейни, — негромко сказала Моргейн, и он, не споря, тоже уселся рядом с ней, пока все остальные садились
— Вы нашли этого парня, когда он танцевал с волками, — начал Арунден. — Как и почему?
— Мы ехали мимо, — сказала Моргейн. — И Вейни не любит такие танцы.
— Не любит танцы, — Арунден мрачно хохотнул и обнаженным мечом пошевелил костер, искры взлетели вверх. — Не любит танцы. Откуда вы? Из Манта?
— Снаружи.
Долгое и мрачное молчание. Девушка подкинула в огонь новые ветки сосен, пламя затрещало на иголках.
— Что значит — снаружи?
— Далеко за Мантом. Там, где все иначе. Там я не скармливаю своих врагов зверям, а разбираюсь с ними сама.
Еще одно долгое молчание.
— Кубок! — сказал Арунден.
— Милорд, — яростно запротестовал священник, стараясь подняться на ноги.
— Сиди, монах! — И когда обиженный священник опять уселся, грубо, — Заткнись, сколько можно повторять! Неужели женщина– кел испугала тебя? Заткнись!
Какое-то мгновение никто не шевелился. Потом Чи немного подвинулся, поближе к Вейни. И тут задвигались все, люди с задней стороны круга усаживались как можно ближе к Арундену, задевая и стирая линию, нарисованную священником, а два человека с грубыми жестокими лицами расположились так близко к Моргейн, что Вейни в беспокойстве положил руку на рукоятку меча и привстал.
— Ты! — Арунден ткнул своим обнаженным мечом через костер в его сторону. — Садись!
— Сядь как они, — тихо сказала Моргейн, и Вейни, нервно вздохнув, опять опустился на корточки, а потом сел на циновку, сложив ноги крест-накрест так, чтобы можно было быстро вскочить, если дела пойдут плохо. Моргейн потянулась и коснулась его руки, напоминая, что он все еще держит ее на рукоятке и запрещая вынимать меч, и он неохотно убрал руку, не переставая смотреть на Арундена и всех остальных вокруг себя.
Молодая женщина принесла массивный деревянный кубок и отдала его Арундену; тот передал его священнику. — Ну, — сказал он. — Ну!
Сначала отпил священник. Потом сам Арунден, и передал кубок направо от себя.
И так кубок переходил их рук в руки, через всех собравшихся на той стороне линии, пока не дошел до Брона и Чи.
Наступило полное молчание, все в круге затаили дыхание.
Они выпили, и Чи передал кубок Вейни, вместе с боязливым, молящим взглядом. Почему, спросил себя Вейни. Неужели он боится, что они откажутся? Или это как-то может повредить им?
— Выпей, — сказал Чи. — Ты должен выпить это.
Судя по запаху это был крепкий мед. Вейни с сомнением посмотрел на Моргейн, но, поскольку все остальные выпили, это был не яд, да и
Она слегка кивнула, и он сделал маленький глоток, едва смочив кончик языка.
— Пей, — слева прошипел Чи. — Ради бога, выпей по настоящему. Они должны увидеть.
Вейни поколебался, почувствовал горячий укол напитка, настоянного на травах. На мгновение его охватила паника. Они потребует этого и от Моргейн, подумал он; если это как-то повредит ему, она сразу поймет. Он сделал глубокий глоток и медленно проглотил жидкость, по горлу побежал огонь.
Вокруг костра пробежал шепоток. Он какое-то время держал кубок в руках, чувствуя, как огонь ударил его в желудок, напиток оказался горьким, как будто настоянным на горьких ягодах, необычная еда на странном столе. Медленно он передал кубок Моргейн, шепот стал громче; на ее лице появилось волнение — она точно знала, что он сделал и почему.
Она ободряюще посмотрела на него и сделала очень маленький глоток, тем не менее сделала, по ее мнению; но она все-таки женщина и может позволить себе вольности, а он должен убедить их, и, в конце концов, он выпил столько, что хватит на двоих.
Моргейн передала кубок мужчине справа от себя, и он пошел дальше.
Шепот стал еще сильнее.
— В это напитке есть что-то особенное? — вежливо спросила Моргейн.
— Нет, клюква и бессмертник, — ответил Арунден.
— Чтобы развязать языки, — негромко сказал Чи, сидевший слева от Вейни, — узнать правду.
— Лио…, — сказал Вейни, внезапно почувствовал, что язык не должен быть таким горячим от одного глотка медового напитка. Моргейн встревожено взглянула на него.
— Он безвреден, — твердо сказал Чи. Кубок закончил свой путь. Молодая женщина принесла мех и наполнила его, после чего он опять пошел по кругу.
Шепот становился все громче. — Еще один кубок! — недовольно крикнул священник. — Это отвратительно, отвратительно…
Но кубок уже дошел до него. — Пей, — велел Арунден, схватил волосы священника и с громким смехом ткнул его носом в кубок, и Вейни затаил дыхание и с ужасом посмотрел вокруг, не зная что делать, что священник может сделать, или какой-нибудь человек, уважающий его.
Но никто не сделал ничего.
— Лио, — сказал он, на мгновение захотев очутиться подальше отсюда.
— С тобой ничего не произошло? — прошептала она, не обращая внимания на хохот и шепот.
— Нет, ничего, — сказал он, и это была чистая правда, потому что мгновение прошло, кубок пошел дальше, а священник с недовольной миной смочил рот. Вейни почувствовал, как Чи схватил его руку и сильно сжал ее. — …не повредит, — опять повторил он. — Совершенно безвредно—
Он и сам пришел к такому выводу, хотя напиток оказался очень сильным, а его желудок был пуст, но и это было не так-то плохо: он подумал, что теперь не упадет, если встанет, и не заснет, если сядет, и надо еще немного посидеть, пока голова не перестанет кружиться, и он опять не сможет соображать.