Врата Мертвого Дома
Шрифт:
Бодэн застонал. С трудом отодвинулся, галька заскользила и затрещала под ним.
Фелисин посмотрела на головореза. Волосы сгорели, череп обтягивала обожжённая кожа цвета старой бронзы. Кожаная рубаха превратилась в клочья, которые свисали со спины, будто обугленные нити паутины. Кожа на спине казалась даже темнее, чем на голове. Повязка с руки тоже исчезла, обнажив распухшие пальцы и посиневшие суставы. Как ни странно, кожа не растрескалась; наоборот, казалось, будто ее позолотили. Закалили.
Бодэн
Не этого ты ждал. Боль уходит — по лицу вижу — теперь осталась лишь в воспоминаниях. Ты выжил, но всё… кажется другим. Ты это чувствуешь.
Неужто ничто не способно убить тебя, Бодэн?
Он покосился на Фелисин и нахмурился.
— Мы живы, — сказала она.
Фелисин последовала примеру Бодэна и поднялась. Они стояли посреди узкого сухого русла, оврага, где ливневый паводок сошёл с такой силой, что забил дно камнями размером с череп. Овраг был не больше пяти шагов в ширину, стены в два человеческих роста открывали разноцветные слои песка.
Жара была невыносимая. Пот ручьём стекал у неё по спине.
— Видишь место, где мы могли бы выбраться? — спросила Фелисин.
— Чуешь запах отатарала? — пробормотал Бодэн.
Она похолодела. Мы вернулись на остров…
— Нет. А ты?
Он покачал головой.
— Ничего вообще не чую. Просто мысль.
— Плохая мысль! — прошипела она. — Давай искать выход.
Ждёшь, что я тебя благодарить буду за то, что спас мне жизнь? Ждёшь хоть слова или, может, взгляда, намёка в глазах. Не дождёшься, головорез.
Они пошли по дну забитого оврага под стройное гудение роя мух и эхо собственных шагов.
— Я стал… тяжелее, — сказал Бодэн через несколько минут.
Она остановилась и обернулась.
— Что?
Он пожал плечами.
— Тяжелее. — Он потрогал больную руку здоровой. — Твёрже. Не могу объяснить. Что-то изменилось.
Что-то изменилось. Фелисин пристально смотрела на него, её эмоции вились вокруг невыговоренных страхов.
— Могу поклясться, я сгорел до костей, — добавил Бодэн и нахмурился ещё сильнее.
— Я не изменилась, — сказала она, развернулась и пошла дальше. Вскоре позади послышались его шаги.
Они нашли приток, расселину, где поток воды вливался в основное русло, пробившись сквозь песчаник. Этот проход вывел их наверх примерно через двадцать шагов. Спутники оказались у подножия гряды пологих холмов, которые возвышались над широкой потрескавшейся долиной. На другой стороне высились другие холмы — более высокие и крутые. За жарким маревом они казались нечёткими.
В пяти сотнях шагов
— Геборик, — прищурившись, сказал Бодэн. — Тот, который стоит.
А лежащий? Жив или мёртв? И кто?
Бок о бок они пошли к бывшему жрецу, который, в свою очередь, уже заметил спутников. Его одежда тоже выгорела и превратилась в обугленные лохмотья. Но плоть под вязью татуировок осталась нетронутой.
Когда они подошли, Геборик культей показал на свою лысину.
— Тебе идёт, Бодэн, — с сухой усмешкой сказал он.
— И что? — едко поинтересовалась Фелисин. — Вы двое теперь состоите в братстве?
У ног старика лежал маг Кальп. Её взгляд наткнулся на него.
— Мёртв?
— Не совсем, — сказал Геборик. — Будет жить, но он ударился обо что-то, когда падал за борт.
— Так буди его! — приказала Фелисин. — Я не собираюсь ждать тут на жаре, пока он выспится. Мы снова в пустыне, старик, если ты вдруг не заметил. А пустыня — это жажда, не говоря уж о том, что у нас нет ни еды, ни других припасов. И, наконец, мы понятия не имеем, где очутились…
— На материке, — перебил Геборик. — В Семи Городах.
— Откуда ты это знаешь?
Бывший жрец пожал плечами.
— Просто знаю.
Кальп застонал и сел. Осторожно трогая синяк под левым глазом, огляделся. И помрачнел.
— Седьмая армия стоит лагерем прямо вон там, — сообщила Фелисин.
На миг он поверил, затем устало улыбнулся.
— Очень смешно. — Маг поднялся на ноги, внимательно осмотрел горизонт, прежде чем склонить голову набок и принюхаться. — Материк, — заявил Кальп.
— Почему у тебя волосы не сгорели? — спросила Фелисин. — Не обжёгся даже.
— На какой Путь нас вывел дракон? — вмешался Геборик.
— Без понятия, — признался Кальп, проводя рукой по копне седых волос, словно хотел убедиться, что они по-прежнему на месте. — Хаоса, наверное, — эта буря между Путями… Не знаю, в общем. Никогда прежде ничего подобного не видел, хотя это мало значит — я ведь всё-таки не Взошедший…
— Это уж точно, — пробормотала Фелисин.
Маг покосился на неё.
— Оспины у тебя на лице блекнут.
На этот раз оторопела она.
Бодэн хрюкнул. Фелисин резко обернулась к нему.
— Что смешного?
— Я-то заметил, только красивее это тебя не делает.
— Довольно! — сказал Геборик. — Сейчас полдень, значит, сперва будет ещё жарче, и только потом — прохладней. Нам нужно найти укрытие.
— Морпехов никто не видел? — спросил Кальп.
— Умерли, — ответила Фелисин. — Они побежали в трюм, но корабль горел. Умерли. Меньше голодных ртов.
Никто на это не сказал ни слова.
Кальп повёл их вперёд, приняв за ориентир дальнюю гряду холмов. Остальные молча последовали за магом.