Врата Птолемея
Шрифт:
Китти охватила ледяная ярость. Девушка шагнула к Мэндрейку и отвесила ему крепкую оплеуху. Волшебник отшатнулся, схватился за щёку.
— За что?!
— Ах, за что?! — вскричала Китти. — Да за все! За то, что похитил меня, за то, что втравил меня в эту историю! За то, что ты член этого идиотского правительства! За войну! За то, что ты волшебник! За то, что ты порабощал демонов и навел их на мысль захватить наш мир! За то, что ты полный, круглый, непроходимый идиот!
Она перевела дух.
— И за то, что ты только что сказал! За то, что ты сдался без
Девушка умолкла, но продолжала смотреть на Мэндрейка в упор. Он смешался, провел рукой по взъерошенным волосам, спрятал глаза, снова посмотрел на неё. Китти взгляда не отводила.
— Ну ладно, — сказал он. — Извини. Извини за то, что я тебе сделал — и раньше, и сейчас. Надо мне было оставить тебя в покое. Я сожалею, что втравил тебя в это. Но какой смысл теперь-то говорить об этом? Все бессмысленно. Демоны вырвались на свободу, и теперь мы не в силах их остановить, так что здесь ты или у себя в пабе, в конечном счете, не имеет значения.
Китти мотнула головой.
— Ошибаешься! Твои извинения не бессмысленны, а если ты этого не понимаешь, значит, ты дурак. Я тебе благодарна за то, что ты не разрешил Мейкпису меня убить. А теперь прекрати вести себя как тряпка и попытайся придумать, что можно сделать.
Мэндрейк уставился на неё.
— Погоди-ка — я правильно понял, что в этой груде обвинений прозвучало что-то вроде «спасибо»?
Китти поджала губы.
— Даже если и так, это было очень маленькое «спасибо». А теперь — ты волшебник. Но под рукой у тебя никаких рабов нет, так? Ни единого завалящего беса?
— Нет. Все мои рабы погибли. Кроме Бартимеуса. А Бартимеус нас бросил.
— Он нам жизнь спас!
Мэндрейк вздохнул.
— Ну да. — Он пристально посмотрел на Китти. — И не думаю, что он сделал это ради меня. Но почему… — И тут его глаза внезапно расширились. — Погоди-ка! У меня есть вот что! — Он порылся в кармане пиджака и выудил металлический диск. — Ты его, возможно, помнишь.
Сердце у Китти подпрыгнуло от радости, но тут же вновь налилось свинцовой тяжестью.
— А-а. Твоё гадательное зеркало…
— Точно. Бес внутри его может наблюдать и общаться с третьими лицами, но не действовать. Он не может освободить ни нас, ни других волшебников… — Мэндрейк осёкся и крепко задумался.
— Это тоже может оказаться полезным… — Китти не скрывала своих сомнений. — При условии, что ты можешь положиться на то, что он скажет. Он ведь раб. Почему он должен говорить правду после того, как с ним так плохо обращались?
— Вообще-то по сравнению с большинством волшебников я хозяин добрый и чуткий. Я никогда… — Мэндрейк раздраженно хмыкнул. — Ладно, это просто смешно. Эта грызня нам ничего не даст. Лучше посмотрим, чем занимаются демоны.
Он поднял диск и провел рукой над его поверхностью. Китти придвинулась ближе — ей, несмотря ни на что, стало интересно. Отполированная медная поверхность как будто пошла рябью, и в ней проступило что-то круглое, далекое и размытое, как будто всплывающее из-под воды. Оно росло, приближалось и наконец
— Довольно, хозяин! — прохныкал младенец. — Умоляю тебя! Не карай меня больше жестокими Иглами и Адскими Углями! Я сделаю всё, что в моих силах, клянусь тебе! Да, конечно, я вынужден мириться с твоими жестокими наказаниями, твоими суровыми карами! Увы мне, увы, у меня нет выбора!.. — И он жалостно всхлипнул напоследок.
Мэндрейк украдкой бросил взгляд на Китти.
— Ага, — мрачно сказала девушка. — Значит, добрый и чуткий хозяин?
— Да нет! Он вечно преувеличивает! Это великий притворщик!
— Бедный, невинный малыш…
— Не заблуждайся! Это подлая, хитрая… А, да что толку! Бес! В зале поблизости отсюда ты найдёшь несколько могущественных существ, обрядившихся в людские тела. Чем они занимаются? Посмотри, но надолго там не задерживайся, а не то они тебя сцапают и зажарят живьём. Дальше, опять же в этом здании, отыщи волшебников из правительства. Живы они или мертвы? В каком они состоянии? Нельзя ли нам с ними связаться? И наконец, посмотри, что происходит на улицах Уайтхолла. Не видно ли где-нибудь правительственных войск? Это все. Убирайся.
Раздался жалобный вопль, и диск опустел. Китти недовольно покачала головой.
— И как ты можешь считать себя порядочным человеком, когда держишь в плену живое существо? Это же чистое лицемерие!
Мэндрейк насупился.
— Не надо об этом, а? Ты хотела, чтобы я что-нибудь предпринял. Вот я и предпринимаю.
В нем снова пробудилась энергия. Он стал расхаживать по комнате взад-вперёд.
— Эти демоны чрезвычайно могущественны, особенно Ноуда… Это, наверное, марид, а то и кто-то более опасный. Как только он научится управлять своим телом, его мощь будет ужасна. Как же нам с ним справиться? Если бы удалось освободить правительство, мы могли бы вызвать достаточно джиннов, чтобы его уничтожить. Но правительство в плену. Что же нам остается?
Он взглянул на гадательное зеркало — оно оставалось пустым.
— Есть один вариант, — продолжал он, — однако шансы очень невелики.
— Какой вариант?
— В этом здании находится посох Глэдстоуна. Он, пожалуй, равен по силе самому Ноуде. Вот только он защищен могущественными заклятиями. Надо найти способ до него добраться.
— И ещё сбежать от Ноуды для начала, — заметила Китти.
— И остается ещё маленький вопрос: хватит ли у меня сил им воспользоваться?
— Вот-вот. В прошлый раз не хватило.
— Ну да, да! Знаю. Но сейчас я сильнее, чем был тогда. Однако я устал. — Он снова взял в руки диск. — Ну где же его носит, этого беса?
— Возможно, он сдох в канаве от дурного обращения… Мэндрейк, — спросила Китти, — знаешь ли ты волшебника Птолемеуса?
Он нахмурился.
— Знаю, конечно. Но ты-то откуда?..
— А его «Апокрифы»? Ты о них слышал?
— Да-да, разумеется. Они стоят у меня на полке. Но…
— Что такое Врата Птолемея?
Мэндрейк тупо уставился на неё.