Врата Птолемея

Страуд Джонатан

Недаром во время истории с големом Натаниэль удивлялся, как легко писатель сумел обнаружить место, где прячется беглянка Китти: должно быть, он узнал это через Хопкинса, своего тогдашнего посредника в Сопротивлении. Натаниэль скрипнул зубами. Как же быстро Мейкпис сумел завоевать его, использовать в качестве союзника, выставить дураком! Ну ничего, ещё не вечер.

С каменным лицом Натаниэль наблюдал, как мистер Хопкинс бегает взад-вперёд, выполняя распоряжения своего предводителя. Так вот он, тот таинственный учёный, которого Натаниэль так долго разыскивал! Да, действительно, в теле этого мошенника струится могущество демона — сомнений быть не могло. Однако вряд ли этот мягкотелый человечек сумеет справиться с Кормокодраном,

Аскоболом и прочими, если только Натаниэль сумеет призвать их сюда, к себе. Однако пока что Хопкинс вершил свои тёмные дела здесь, а бестолковые джинны находились за милю отсюда, тщетно дожидаясь его в отеле «Амбассадор»! Натаниэль бессильно морщил лоб. Он теребил верёвки, стягивавшие его руки. Всё, что он мог, — это дожидаться, пока Мейкпис его освободит и позволит вступить в пентакль. И тогда он сможет действовать! Его слуги мгновенно очутятся здесь, и изменники будут призваны к ответу.

— Друзья мои, я готов! Мэндрейк, госпожа Джонс, ступайте сюда — вы тоже должны присоединиться к аудитории!

Мейкпис стоял в ближайшем кругу, засучив рукава и расстегнув воротник рубашки. Он принял героическую позу: руки в боки, грудь колесом, ноги расставлены так широко, будто он сидит верхом на лошади. Заговорщики сгрудились на почтительном расстоянии, даже наёмник проявил достаточно любопытства, чтобы шагнуть поближе. Натаниэль с Китти тоже подошли к пентаклю.

— Час пробил! — провозгласил Мейкпис — Настал тот миг, ради которого я трудился столько лет! Лишь дрожь предвкушения, друзья мои, лишь дрожь предвкушения мешает моей груди разорваться от кипящих в ней чувств!

Он театрально-широким жестом вытащил из кармана кружевной платочек и промокнул им глаза.

— Сколько пота, сколько слез я пролил! — воскликнул он. — Кто знает, кто ведает? Сколько крови…

— Ладно, долой всякие жидкости, — кисло перебил Руфус Лайм. — Может, всё-таки приступите к делу? А то свечки уже скоро догорят.

Мейкпис сверкнул глазами в его сторону, однако же убрал платочек обратно в карман.

— Прекрасно. Друзья мои, идя по стопам мистера Хопкинса, успешно подчинившего себе демона умеренной мощи, — тут Хопкинс чуть заметно улыбнулся — улыбкой, которая могла означать что угодно, — я решил использовать свои более внушительные способности, чтобы приручить существо несравненно более могущественное.

Он выдержал паузу.

— Не далее как сегодня вечером Хопкинс обнаружил в Лондонской библиотеке том, где перечисляются имена духов из древней Персии. И я решил использовать имя, которое он нашёл в этом списке. Друзья мои, здесь и сейчас, прямо у вас на глазах, я призову в себя весьма грозного демона, известного под именем… Ноуда!

Натаниэль негромко ахнул. Ноуда?! Да он с ума сошел!

— Мейкпис! — вмешался он. — Надеюсь, вы шутите? Эта процедура и без того достаточно рискованная, чтобы начинать со существа столь могущественного.

Драматург раздражительно поджал губы.

— Я отнюдь не шучу, Джон. Просто стремлюсь к высшему. Мистер Хопкинс заверил меня, что контролировать демона проще простого, — а воля у меня весьма сильная. Надеюсь, вы не хотите сказать, что у меня недостаточно сил, чтобы это сделать?

— Нет-нет! — поспешно ответил Натаниэль. — Вовсе нет.

Он наклонился к Китти и прошептал:

— Он идиот. Ноуда — жуткое создание, один из опаснейших демонов, какие упоминаются в летописях. Он разрушил до основания Персеполис…

— Да, я знаю, — шепнула в ответ Китти, наклонившись к нему навстречу. — И ещё разгромил армию самого Дария.

— Да-да, — кивнул Натаниэль. И тут же растерянно вскинул брови: — Что?! А вы-то откуда это знаете?

— Джон! — перебил его возмущенный голос Мейкписа. — Хватит уже чесать языками! Мне нужна тишина. Хопкинс, если увидите, что что-то пошло не так, направьте процесс в обратном направлении. Используйте Прерывание Аспри. Ну, хорошо. Тихо, все!

Квентин Мейкпис

закрыл глаза, опустил голову на грудь. Помахал руками, размял пальцы. Сделал глубокий вдох. Потом поднял голову, открыл глаза и принялся громко и отчётливо читать заклинание. Натаниэль внимательно вслушивался: как и в прошлый раз, это было достаточно простое латинское заклинание, но, учитывая мощь вызываемого духа, оно должно было быть подкреплено множеством оговорок и придаточных заклятий, дублирующих друг друга, чтобы сделать узы максимально надежными. Следовало признать, что заклятие Мейкпис читал безупречно. Минуты шли за минутами, а глотка его ни разу не подвела. По лицу драматурга катился пот, но он не обращал на это внимания. В зале все затихло: Натаниэль, Китти, заговорщики — все ждали, точно околдованные. И нетерпеливее всех ждал мистер Хопкинс: он подался вперёд, приоткрыв рот, и вид у него был слегка голодный.

На седьмой минуте в зале сделалось холодно. Не постепенно, а мгновенно, как будто внезапно нажали на кнопку. Все принялись стучать зубами. На восьмой минуте в зале разлился нежнейший аромат бальзамина. На девятой минуте Натаниэль обнаружил, что в пентакле с Мейкписом есть что-то ещё. Оно присутствовало на третьем плане — что-то туманное, текучее, втягивающее в себя свет: тёмная рогатая масса, разрастающаяся то ввысь, то вширь, с руками, которые тянулись в стороны и упирались в стенки пентакля. Натаниэль опустил глаза — ему показалось, что инкрустированные границы пентакля слегка прогнулись. Чёрт новоприбывшего было не разглядеть. Он возвышался над Мейкписом — а тот все читал заклинание, совершенно не замечая своего нового соседа.

И вот наконец Мейкпис достиг кульминационной точки заклятия, того момента, когда он должен был заточить демона внутри себя. Он произнёс, почти выкрикнул ключевые слова, и тёмная фигура исчезла в мгновение ока.

Мейкпис умолк. Он стоял абсолютно неподвижно. Глаза его смотрели поверх голов зрителей, как будто куда-то вдаль.

Все не сводили с него взгляда, боясь пошевелиться. Мейкпис не двигался, лицо его было совершенно неживым.

— Хопкинс, — хрипло сказал Руфус Лайм, — отошлите его… Быстрее!

И тут внезапно Мейкпис издал громкий возглас и ожил. Это произошло абсолютно неожиданно. Натаниэль вскрикнул, все вздрогнули. Даже наёмник сделал шаг назад.

— Получилось! — Мейкпис одним прыжком выскочил из круга. Он хлопал в ладоши, скакал, прыгал и кружился на месте. — Получилось! Какой триумф! Я вам просто не смогу передать…

Заговорщики подвинулись ближе. Дженкинс посмотрел на него поверх очков.

— Квентин… Это правда? И как оно?..

— Да! Ноуда здесь! Я чувствую его внутри себя! Ах — пару секунд, друзья мои, между нами шла борьба, должен признаться. Малоприятные ощущения. Однако, призвав на помощь всю свою силу, я как только мог строго приказал демону уняться. И почувствовал, что он смирился и готов повиноваться. Он находится внутри меня, он тих и покорен. Он признал своего хозяина! Как это было? Трудно описать… Нет, не то чтобы больно… Я воспринимал это как твердый раскаленный уголь у меня в голове. Но когда он подчинился — я испытал такой прилив энергии! О, это просто невозможно представить!

На это заговорщики ответили нестройными восторженными возгласами. Многие визжали и прыгали от радости.

— Могущество демона, Квентин! — крикнул Лайм. — Используйте его!

— Рано ещё, друзья мои. — Мейкпис поднял руки, призывая к тишине, и в зале все стихло. — Я мог бы разрушить этот зал, — заявил он, — обратить его во прах, если бы захотел. Но у нас будет достаточно времени повеселиться, когда вы все последуете моему примеру. Разойдитесь по пентаклям! Призовите демонов! А потом мы возьмём в свои руки судьбы страны! Мы добудем посох Глэдстоуна и прогуляемся по Лондону. Насколько я понимаю, кое-кто из простолюдинов сейчас устраивает демонстрации. Наша первоочередная задача — поставить их на место.