Врата рая
Шрифт:
— Мы не сможем восстановить их. Проходы заблокированы. Мы были не в состоянии вернуться в преисподнюю, — объяснил Лоусон.
— Тогда это наш единственный шанс, — сказала Габриэлла. — Он возьмет меня, и отвлечётся. Когда это произойдет, дорога будет открыта. — Она повернулась к Лоусону. — Откроется портал, вам нужно будет идти.
— Мы не можем оставить тебя здесь! — Воскликнула Блисс.
— Слишком поздно для меня.
— Мама…
— Это уже произошло, — сказал Габриэлла. — Ничто не может измениться.
Она отвернулась от
И они увидели его.
Люцифер.
Он появился в туннеле в своей истинной бессмертной форме. Он был красивым и золотым, его крылья растягивались до полного диапазона. Он остановил Габриэллу, появившись прямо перед ней.
Взял ее на руки.
— Габриэлла.
Сейчас!
— Лоусон! Портал! — прошептала Блисс.
Он не колебался. Он взял ее руку и Малкольма.
Проход открылся перед ними, и они прошли его.
ПЯТЬДЕСЯТ ДВА
Шайлер
Князь Тьмы, Король, Черт, Утренняя Звезда, Светоносный, Люцифер — Архангел Рассвета, стоял перед ней. Он был настолько красив, такой же, как на той горной вершине в Рио, когда Шайлер первый раз увидела его. Его красота была болезненной, чтобы созерцать. Его свет был более сильным, чем солнце. Он был персонифицированным сыном Небес.
Шайлер не могла даже двинуться. Рук Джека больше не было вокруг нее, но она удерживалась темным очарованием, связанным с каменным алтарем. Она была так слаба, она потеряла слишком много крови и могла едва двинуться даже без связи.
Люцифер улыбнулся и стал ласкать ее волосы.
— Столь же красива как твоя мать, возможно даже больше.
— Не говорите о моей матери. Вы ничего не знаете о ней, — сказала Шайлер, которой было трудно даже говорить.
— Напротив, моя дорогая. Твоя мать и я… хорошо, позволь просто сказать, что мы очень, очень старые друзья. Я знаю Габриэллу, возможно, слишком глубоко. Я, наконец, понял, что это было тем, что она скрывала от меня. Было настолько легко найти, в конце концов. Таким образом, это — то, что она планировала. Спасение. Выкуп. Сегодня не будет никакого выкупа. Только месть и триумф.
Люцифер наклонился над её шеей, Шайлер съежилась и плотно закрыла глаза, готовясь, что его клыки проникнут в кожу.
Но он внезапно отскочил.
— Аббадон! Ты пил из нее!
— Мои извинения, мой лорд, искушение было слишком большим, — поклонился Джек.
— Да, я вижу, — ворчал Люцифер. — Независимо от того.
Темный принц взял свой меч и порезал ее горло, открывая уязвимое место, и ее жизненная основа лилась из нее, на каменную плиту, открывая Врата. Река крови…
Итак, это была смерть. Шайлер задалась вопросом, унаследовала ли она бессмертие семьи своей матери, и теперь она знала. Она не имела его.
Она была смертна. Она могла умереть, и теперь она умрет. Сегодня.
Она больше не могла говорить, думать. Но она держалась за
Джек… Джек… моя любовь… помоги мне…, послала она Джеку. Даже если он не ответит, она все еще держалась за него. Он был всем, что она имела.
Только Джек.
Она уставилась на него, в его безучастные глаза, и она подготовилась к смерти, к концу жизни.
У меня нет ничего, о чём сожалеть. Я ни о чем не жалею.
Она подвела всех — свою мать, Лоуренса, Ковен. Она подвела Джека. Влюбляясь в него, она обрекла его. Но даже в этом случае, она не могла сожалеть об их любви. Она старалась изо всех сил, и проиграла. Она закрыла глаза как и свою жизнь.
Затем внезапно, через туман, как будто очень — очень далеко, Шайлер услышала его. Услышала голос в голове.
Голос Джека.
Обращаясь к ней, как к пути выживания, к свету в темноте. Так же, как она надеялась. Возможно, Священный Поцелуй возвратил его ей, так или иначе.
Но когда он говорил, его голос был холодным и жестоким.
Теперь только твой отец может помочь тебе, сказал Джек, когда он стоял в стороне от Люцифера, наблюдая, как она умирает.
ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ
Мими
— Не верю, — сказал Кингсли, уставившись на изумрудный камень что дал ей Люцифер. — Я не верю ни на секунду.
Но Мими устала от ожидания и от того, что играет в эту игру. Он был так близко к ней и настолько дорог. Если бы она не увидела его теперь, то у нее никогда снова не было бы храбрости. Таким образом, она надавила на его меч и направила его против своего горла, желая закончить все это, спасти его, даже если она не могла бы спасти себя.
Она ждала смерти.
Но смерть не приходила.
Кингсли был быстрее, более сильным, и вместо того, чтобы позволить его лезвию разрезать ее надвое, он направил его к сердцу изумруда.
— Нет! — Закричала она.
Изумруд взорвался Белым Пламенем и исчез.
Мими моргнула и открыла глаза. Она была жива, и Кингсли был жив.
Ужасное темное бремя упало с ее плеч.
Она бросилась в его руки и заплакала.
Кингсли сжал ее, и они упали на пол. Он целовал ее, и она целовала его со страстью, которая удивила даже ее.
Он улыбался. Он был так красив и храбр, и он держал ее, как будто никогда не позволит ей уйти.
— Как ты сделал это? — Спросила она.
— Божественный огонь. Мы оборудовали все наши мечи властью Святого Духа. Это разрушило Слезу Люцифера. Что происходит? Ты собираешься рассказать мне?
Она рассказала ему все, в этот момент дверь открылась ударом.
Оливер стоял там, лепеча в истерике. Он использовал кодекс Венатора, который Кингсли дал ему в тайне, чтобы отследить их до явочной квартиры.