Врата рая
Шрифт:
— Ваш пульс учащен, и вы бледны, как бумага.
— Съела что-то неподходящее в самолете. — Говорить из-за тошноты было трудно. — Пожалуйста, объясните наконец, кто вы такой и где моя бабушка?
— Я работаю в пожарном управлении Лос-Анджелеса. С вашей бабушкой произошел несчастный случай, несерьезный, медслужба отправила ее в травмпункт.
— Какой несчастный случай?
— С ней все будет хорошо, — повторил он.
Почему не ответить прямо? Эмили опять потрясла головой, но вдруг перед глазами все расплылось, звон в ушах стал все громче, в глазах потемнело, и она потеряла сознание.
На
Он стоял, привалившись к стене рядом с электронными дверями. Кругом было много людей: кто ждал приема, кто — известий о близких. Два маленьких мальчика с выгоревшими до белизны волосами играли с пластмассовыми грузовичками на асфальтовых плитках пола у ног мужчины, наверное, отца. Мальчики катали свои машинки, и что им до отцовской тревоги, до страха и тоски в его глазах.
Дрю вспомнил, что он видел раньше такой взгляд, такое же лицо — у своего отца, когда их семья ждала известия — выживет ли мама. Он был совсем маленьким, но знал, что маму они больше никогда не увидят. Столько пожарных вокруг в приемном покое тем вечером... даже шестилетнему малышу было понятно — не к добру это. Прошло двадцать три года, и взрослый сын понимал теперь, что Джоанна Перри погибла, борясь с огнем и спасая жизни.
И с той поры Дрю всячески избегал госпиталей и докторов. Как и его старший брат Бен. Оба представляли уже третье поколение пожарников, оба знали, что походы в больницы — неотъемлемая часть их работы. Третий брат, Кэйл, работал фельдшером и проходил сквозь электронные двери приемного покоя каждое дежурство не один раз. После своего перехода в отдел поджогов, два года назад, Дрю почти не приходилось бывать здесь, разве что требовалось допросить свидетеля. Обычно он ограничивался моргом и кабинетом патологоанатома.
— Эй, а ты что тут делаешь? Пришел приглашать новую медсестру на свидание?
Дрю поднял глаза и кивнул брату.
— Кэйл, — сказал он, выпрямляясь. — Стоит черта помянуть...
— Черт явился, — реплика сопровождалась широкой улыбкой.
А все Мадж виновата! Или Аманда? Да, правильно, Мадж она звала себя, когда страдала амнезией. Аманда — приятная особа, но наблюдать, как та, другая ее личность, Мадж, гоняет братца, было интересно.
— Так почему ты здесь торчишь? — допытывался Кэйл. — Разве тебе не надо ловить плохого мальчика со спичками?
Дрю вздохнул. В самом деле, как объяснишь свое пребывание здесь, особенно, когда самому неясно, с чего вдруг взялся разыгрывать благородного рыцаря, да еще дважды в день?
— Это долгая история, — буркнул он, надеясь, что Кэйл отвяжется.
Он уже приходил сюда сегодня, чтобы расспросить Вельму Норрис, восьмидесятилетнюю хозяйку «Кулинарной академии Норрис», относительно возгораний у нее в заведении. Сами возгорания выглядели безобидными, но у Дрю возникли подозрения. Сперва в пустом классе загорелся мазут. Вроде бы пролился, а отопительная установка оказалась неисправной. Потом вспыхнули ящики с газетами, сложенные позади школы, по-видимому, по вине неосторожного курильщика. Последний
Он вернулся в Академию, а тут объявилась внучка, которую пришлось везти в больницу. Никуда не денешься, бедняжка буквально свалилась в обморок у его ног. При такой жарище вполне возможно обезвоживание или тепловой удар.
Кэйл сунул руки в карманы.
— Расскажи коротенько. У меня есть минута-другая, пока Брэди не закончил.
К сожалению, Кэйл пробудет здесь еще долго, потому что его напарник — большой любитель записывать все досконально.
— Человек потерял сознание, я оказался рядом. — Дрю свел информацию к минимуму. — От жары, я думаю.
Улыбка Кэйла стала шире.
— Человек женского пола, конечно?
— Да, и что? — Дрю нахмурился. Он знал о своей репутации дамского угодника — по его мнению, репутации несправедливой. Но этот случай совсем другой. Он делал постороннему человеку одолжение, а когда рядом упала в обморок женщина, сработала тренировка. И точка. Ну, понравились ему карие глаза Эмили Дуган, ну и что? Разве это преступление — заинтересоваться красивой девушкой?
— Отлично, братишка. — Кэйл усмехнулся. — Мало тебе женщин, которые за тобой бегают, теперь они просто падают в обморок к твоим ногам.
— Вовсе нет.
— А как же? — Кэйл скрестил руки, скептически глядя на брата. — Болтаться в госпитале, беспокоясь о пациенте — это на тебя не похоже.
— Говорю же, все не так просто.
— Как ее зовут?
— Эмили Дуган, но тебя это не касается.
— Ее госпитализировали по поводу перегрева?
Дрю кивнул, и Кэйл направился к кабинетам для осмотра.
— Куда тебя понесло? — Дрю догнал брата.
— Поглядеть на нее!
— Зачем?
Кэйл остановился и с шумом выдохнул.
— Любопытно. Если ты без нужды околачиваешься в больнице... — он говорил медленно и раздельно, точно Дрю мог его не услышать, — значит, есть причина.
Кэйл не утихомирится, пока не удовлетворит своего любопытства.
Дрю пошел за братом. Сестры, санитары, врачи торопливо сновали между разделенными занавесками комнатками, входили в хирургический кабинет, разговаривали по телефону, просматривали результаты анализов. У конторки в хирургической одежде стояла Тилли Енсен.
— Привет, Тилз, — окликнул приятельницу детства Кэйл. — Где женщина, которую привез Дрю? Та, что перегрелась.
— Третья занавеска, — ответила она Кэйлу.
Тилли подняла взгляд на Дрю. Они дружили еще с тех пор, когда братья Перри жили у своей тетки Дебби. Тилли жила по соседству. Мать Тилли умерла при родах, а отец мальчиков ушел из жизни через два года после смерти жены.
— С ней все будет хорошо. — Тилли заправила за ухо выбившуюся прядь длинных каштановых волос. — Мы не думаем, что это у нее от жары, но для верности ждем анализов. Скоро будут готовы, и тогда отвезешь ее домой.
— Спасибо, — ответил Дрю, с неожиданным для себя облегчением. Если не помочь пострадавшему от перегрева или теплового удара немедленно, человек вполне может умереть. Хорошо, что он оказался рядом, когда Эмили нуждалась в помощи. — А что с ее бабкой? — спросил Дрю. — С Вельмой Норрис?