Врата трех миров (Сказания трех миров - 4)

Ирвин Ян

Шанд окаменел:

–  Она не придет, не так ли?

–  Нет. Она хотела, ужасно хотела, но не могла покинуть свой народ. Они возвращаются в бездну.

Шанд стал тереть голову руками, словно стараясь избавиться от невыносимой боли. Голос его прозвучал глухо, когда он наконец произнес:

–  Мне следовало бы от нее отказаться, когда она прошла через врата. Но надежда не хочет умирать.

Шанд отошел к окну и долго стоял и молчал, глядя в него.

–  Магрета, - обратился к девушке Иггур, - я не могу перестать думать

о тебе. Ты нужна мне, как никогда. Ты вернешься ко мне?

–  Нет, - очень мягко ответила она.
– Я не могу, Иггур, хотя и желаю тебе самого лучшего. К тому же сможешь ли ты смириться когда-нибудь с тем, что я жду сына от твоего заклятого врага?

–  Это... горестный... день, - произнес он запинаясь, и неясно было, какой день он имеет в виду: сегодняшний или день, когда Магрета родит ребенка.

Магрета задержала дыхание. В Иггуре происходила ужасная борьба. Его сильный характер был его слабостью. Поднимется ли Иггур над ним - или поддастся?

–  Было время, когда я не смог бы вынести такой удар, - сказал он. Каркарон сильно изменил меня.
– Заставив себя улыбнуться, Иггур протянул Магрете руку.
– Я желаю тебе удачи.

Потом он отвернулся и прихрамывая пошел к дверям.

–  Я вернусь на какое-то время в Фиц-Горго, - обратился он к Шанду.

–  Благородный поступок, - одобрил Шанд.
– Но кто же позаботится о твоей империи? Кто будет править непокорным Туркадом?

–  Она твоя, если хочешь.
– Шанд засмеялся:

–  Разумеется, не хочу. Отдай ее самому способному из своих генералов, пока не будет избран новый Совет. Или, что еще лучше, - отдай ее Таллии.

–  Мне это ни к чему, - возразила недавно вошедшая в гостиную Таллия. Я не хочу быть Магистром.

–  Тогда ты прошла самый важный тест, - заметил Шанд.
– Но только подумай, в каком прискорбном состоянии Туркад и Мельдорин. Кто еще обладает твоей силой и мудростью, а главное - состраданием, чтобы исправить все причиненное зло?

–  Я...

–  Разве ты не совершишь благие дела, которые не совершил бы ни один другой Магистр? А что, если вернется Тиллан? А что, если вообще не будет Магистра, а править станет, скажем, один из генералов Иггура?

–  Они суровые ребята, - подумав, вымолвила Таллия.
– А Тиллан - дурак и чудовище. Хорошо, если ты настаиваешь и если мою кандидатуру поддержит Совет, я согласна. Но только на один год. Теперь у меня есть и другие планы. Мы собираемся плыть в Крандор, как только у Лилисы закончится срок обучения.

–  Возможно, и мы отправимся туда вместе с вами, - предположил Лиан. Показать нашего ребенка его дедушке и бабушке.

–  Что скажешь, Иггур?

–  Пожалуй, Таллия - лучшая кандидатура, - ответил он и пожал Таллии руку.
– А теперь прощайте.

–  Что же я могла поделать?
– спросила Магрета, когда за Иггуром захлопнулась дверь.
– Между нами давно все закончилось.

В этот момент в комнату вошла Малиена. При

виде Магреты она побледнела, потом бросилась к ней и схватила девушку за руку, что было совсем не в духе Малиены.

–  Как там мой народ, Магрета?
– спросила она шепотом.

–  Я не видела никого из них с тех пор, как была сломана машина Рулька, - ответила Магрета.
– Они вернулись в свои города. Но Аркан переживает предсмертную агонию. Когда я его покидала, извергались десять тысяч вулканов. Не знаю, как там смогут выжить аркимы.

Малиена выпустила ее руку.

–  И я ничем не могу помочь!
– Рухнув в кресло, она невидящим взглядом посмотрела на огонь.

Целую минуту никто не произносил ни слова. Но, к удивлению Магреты, Малиена встала. На губах ее играла улыбка.

–  Напасти только укрепляют нашу решимость, - сказала она.
– Если есть способ выжить, мой народ его найдет, так было всегда. И я тоже должна быть сильной. Мне нужно многое сделать. До свидания!
– Она обняла всех по очереди и поспешно вышла из комнаты.

–  А ты что будешь делать, Шанд?
– спросила Карана. Шанд улыбнулся.

–  У меня вдруг появилось ради чего жить.
– Он обнял Магрету.
– Я был уверен, что потерял и тебя. Я останусь с вами на какое-то время - по крайней мере, пока не появится на свет мой правнук, а также и твой ребенок, Карана. Ты даже представить себе не можешь, до чего мне хочется стать прадедушкой! А потом? Наверно, обратно в Туллин. Это не так уж далеко, и я смогу вас часто навещать. В Туллине я буду ухаживать за своими геллоновыми деревьями и делать ликеры для детей, пока не придет мой срок.

Лиан залез в кровать с таким мрачным видом, какой у него был каждую ночь после возвращения из Школы.

–  В чем дело?
– раздраженно осведомилась Карана. Беременность проходила не так уж легко, и она устала от вечной депрессии Лиана.

–  Обычная проблема, - ответил он, созерцая стену. Карана больше не могла это вынести.

–  Так найди, чем тебе заполнить жизнь!
– сказала она в сердцах. Нашему ребенку нужен жизнерадостный отец, а не такой, который вечно брюзжит.
– Задув лампу, она повернулась к Лиану спиной.

Лиан долго не мог заснуть. Он лежал в темноте, снова и снова размышляя о своем предназначении в жизни. Было совершенно очевидно, что он годится только для двух занятий на свете: быть мастером-летописцем и сказителем, причем он не мыслил одно без другого.

"Я что-нибудь придумаю, - твердил он.
– К черту Школу и мастеров-летописцев. К черту старого директора, да и нового тоже! Никто не может запретить мне заниматься моим искусством. Я буду зарабатывать на жизнь в качестве сказителя, а тайно буду еще и летописцем. А пока начну складывать "Сказание Рулька"". Он ощутил сильное волнение при этой мысли. "Я не могу поступить иначе! Может быть, я порочен, но я получу то, чего хочу, и заплачу за это любую цену".