Врата Вайптауна

Мышкин Евгений

Рик вспомнил самый первый раз, когда он увидел Жэсс. Ей тогда было чуть больше года. Маленькое, спокойное создание, которое пришло в этот хаотичный и бушующий мир, дабы улыбаться. Он взял её на руки, и она засмеялась. Рик был счастлив. Мэй была счастлива. Все они были счастливы…

Вайптаун дремал. Эта дрёма была похожа на последние минуты перед тем, как проснуться. Странное чувство. Мозги знают, что конструкции из мяса и костей пора просыпаться, а та просит ещё немного. Ещё совсем немного…

Утро приходит

неминуемо. Как и ощущение беды. Рик чувствовал, что скоро горожане начнут выходить на улицы и непонимающе озираться по сторонам. Самая опасная форма жизни на этой планете — толпа. Когда она поймёт, что привычный уклад рушится на части, она начнет сеять хаос. Именно там, где он не нужен.

Мыслями он был где-то очень далеко. Тело несло его куда-то на Вибора-стрит. И на пересечении с Ройо-авеню он увидел её.

Волосы растрепанны и спутаны неопрятными колтунами. Мятое и пыльное исподнее, на коленках и бедрах — кровь.

Мэй.

Гребанная сука.

Как бы ему не хотелось закричать на всю улицу, он не посмел. Крик застрял где-то в глотке, и оборвался. Он в десяток быстрых шагов оказался прямо перед ней. Мэй, словно не видела его, просто остановилась и замерла, опустив глаза. Рик заметил поплывшую тушь, и перепачканный рвотой подбородок.

— Где Жэсс? — Дыхание выдало его тревогу.

— Прости, Рик. — Лицо её некрасиво скривилось, и из глаз потекли слёзы. Она села прямо на асфальт, безвольно уронив руки на пол.

— Где Жэсс? — Повторил Рик с ощутимой паузой. Мэй молчала. Она отвернулась в сторону и хныкала. — Где, мать твою, Жасмин?

Нет ответа.

— Говори!

Снова тишина.

— Говори, дрянь!

— Рик, я не знала, что так выйдет… — Слёзы стекали по её лицу.

— Как выйдет? — Руки у него опустились.

— Я не знала, что делала.

— Чего ты не знала, тупая ты сука? — Рик почувствовал, что сейчас сам разрыдается. Он не хотел верить, что с Жэсс случилось нечто нехорошее.

— Рик, прости меня! Прости, пожалуйста, за всё! — У Мэй начиналась истерика.

— Ответь мне, пожалуйста, Жэсс жива? Скажи, что это так. Умоляю, скажи, что она ещё жива. — Глаза его застилала мутная пелена слёз.

(Надо же, Рик, слёзные железы у тебя ещё не атрофировались)

Мэй сглотнула и отрицательно закачала головой. Рику хватило доли секунды, чтобы понять, что он никогда больше не увидит девочку живой. От его крика Мэй дёрнулась, как от удара.

Он кричал, надрывая связки. От бессилия и невозможности что-либо изменить. Опустившись на колени, и сжимая кулаки до хруста. Топор со звоном упал на дорогу. Крик эхом расходился по улицам города.

— Прости меня, Рик. Я… — Пока Мэй сглатывала и пыталась найти слова, он встал с колен и рукой вытер слёзы.

— Ты хоть представляешь себе, что ты наделала? Ты убила её! Убила мою

девочку!

— Прости, пожалуйста!

Рик перехватил топор обеими руками и обрушил его обухом на Мэй. Она даже не сопротивлялась. Словно понимала, что сама виновата в произошедшем, и теперь приходит неминуемая расплата. Слишком долго оттягивался этот момент. Слишком много грехов накопилось. Первый удар пришелся в район плеча. Второй — когда Мэй завалилась на живот, вопя от боли — в район поясницы. От третьего удара головка слетела с усохшего топорища, и бесшумно упала на газон. Рик продолжил избивать жену до тех пор, пока она не обмякла.

Рик подобрал головку, и снова насадил её на рукоять, оставляя на металле кровавые потёки.

Кто-то обязательно увидит его и доложит Шерифу Майлзу. Пускай. Насрать. Главное — что Мэй получила по заслугам. Рик искренне желал, чтобы она сдохла. В глазах у него всё ещё стояли слёзы.

Тусклый рассвет проникал в Вайптаун и Рик медленно направился в центр города.

В Пабе "Tarantula" было темно и открыто, благодаря трем сильным ударам топора по висячему замку. Рик окинул помещение взглядом, и уселся на стул, уронив голову на стойку. Топор он поставил рядом со стулом.

— Бармен, виски! — Закричал он в пустоту.

Рику никто не ответил.

— Я шесть лет не пил… — Продолжил он рассказывать. — А вот сегодня я просто чувствую, что с ума сойду без этого.

Рик услышал, как в тишине по стойке шуршит стакан. Он поднял голову и обнаружил, что перед ним стоит запотевший бокал с жидкостью цвета гречишного мёда. За барной стойкой стоял человек в пыльной мантии, скрывающей лицо капюшоном.

— Здравствуй Рик Мур. — Произнес он странным сухим голосом.

— Заметь, ты появился раньше, чем я начал пить. — Сказал ему Рик с горькой ухмылкой, и в два глотка опорожнил стакан.

— Я знаю про твою утрату.

— Откуда, интересно? И кто ты вообще такой? — Рик утерся рукавом. Пойло всё ещё стояло в глотке, обжигая слизистую и дурманя рассудок.

— Жизнь в четырех измерениях сразу имеет свои особенности, Мур. Оно не хорошо и не плохо. Оно так, как оно есть. Я разделяю твою утрату. Хоть Жасмин и не была твоей биологической дочерью, ты любил её больше всех.

— Повторюсь. — Подобрался Рик. — Кто ты нахрен, такой?

— Так ли важно кто я?

— Да, черт подери! — Рик ударил зажатым в руке стаканом по стойке. Тот, на удивление, выдержал.

— Ну, если тебе это хоть что-то скажет… — Незнакомец скинул капюшон, и перед Риком открылось красивое и отдаленно знакомое девичье лицо. Рик всматривался в правильные черты лица и знакомые зеленые глаза. Воображение играло с ним злые шутки.

— Ты… — У Рика не нашлось слов.

— Так бы выглядела Жасмин, когда повзрослела бы. Может, это хоть немного скрасит твоё горе.