Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

Летуновский Александр С.

— То по земному возрасту, а по духовному я вижу в тебе отца-наставника великого в Божественной Истине.

Василий пал на колени и склонился в земном поклоне:

— Прошу тебя, дозволь мне поселиться на этом месте рядом с тобой.

Сергий смутился, стал поднимать Василия:

— Встань с колен, встань и присядь вот на пень.

Василий поднялся, сел. Сергий сел рядом. Как в самом начале пути, когда родной брат неожиданно покинул его, он не знал, как будет жить один в глухом лесу, так и теперь, привыкший за многие годы к одиночеству, он не мог представить, что здесь, на Маковице, будет жить кто-то ещё. Сергий впервые

почувствовал приближение угрозы его стремлению уйти от мира. Глядя на Василия, он понял, что мир сам пришёл к нему. В нём ещё теплилась надежда, что, узнав о трудностях, которые его здесь ожидают, Василий откажется от своих планов. Сергий продолжил:

— Вижу, много ты испытал на своём веку. Много исходил по земле русской. Закалён в трудах, умудрён жизнью. Но приходилось ли тебе жить долгое время в одиночестве?

— Я долго в пути. Бывало, и не один ходил, но чаще один-одинёшенек.

— Дорога трудна, слов нет. Однако не понравилось место — ушёл на другое, холода наступили — прибился к селению. А пустыннику идти некуда, всё тебе тут — и голод, и холод, жажда и всякие недостатки, долгая зима и лютые звери. Тебе может не хватить сил выдержать всё это.

— Что может напугать подвижника, долгие годы стремившегося именно к такой жизни? Ещё раз прошу тебя, дозволь мне поселиться рядом с тобой.

Видя твёрдость намерений Василия и вспомнив заповедь Христа, Сергий решил успокоить этого измученного человека и примирительно сказал:

— Велика моя любовь к уединению, но учил нас Христос Господь: «Приходящего ко Мне не изгоню вон». Оставайся.

— Низкий поклон тебе за доброту твою, — Василий встал и низко поклонился.

Сергий тоже встал.

— Пока переночуешь в моей келье, а завтра начнём ставить твою. Вон, немного брёвен уже есть, до морозов управимся. Вижу, притомился ты в пути, иди к столу, я трапезу приготовлю.

Сергий вынес из кельи хлеб, рыбу, лук, ягоды, репу, кружку. Гость прочитал молитву и приступил к трапезе.

— Вода в котле ещё горячая, — Сергий кивнул в сторону костра, — а я пойду, помолюсь.

Войдя в церковь, он опустился перед иконами на колени и стал молиться:

— Господи, хотел я жить одиноко в пустыне, чтобы целиком посвятить себя Богу. Живя здесь, исполнял я только первую половину великой заповеди Божией о любви: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всей душою твоею, и всей мыслию твоею. Теперь Господь призывает меня исполнить в такой же полноте вторую половину сей заповеди: возлюби ближнего твоего яко сам себя. Смиренно я трудился в пустыне для Господа, настало время столь же смиренно послужить и ближнему ради Господа. На всё воля Твоя, Господи.

Год 1345

На Маковицу приходят Онисим и Елисей.

Прошёл год с тех пор, как на Маковице вместе с Сергием стал служить Господу Василий Сухой. Вместе они совершали молитвы в церкви. Вместе поставили келью для Василия недалеко от Сергиевой. Вместе выполняли все работы: выращивали овощи в огороде у реки, собирали в окрестном лесу плоды и ягоды, на лугах целебные травы, ловили рыбу в реке, делали заготовки на зиму.

Сергий готовился к приходу новых сподвижников, принимая это как указание Божие. Ему жаль было расставаться со своим уединением, но он не мог идти против воли Господа, Которому угодно было устроить здесь

обитель. Потому в свободное от молитв время они с Василием валили деревья для новых келий. На краю поляны уже лежали несколько дюжин напиленных и ошкуренных брёвен.

Как-то раз ближе к вечеру они принесли из леса очередное бревно, аккуратно уложили его рядом с другими, заготовленными ранее, сняли с себя и повесили на ветки мокрые от пота рубахи. Натруженными руками взяли со стола кружки, зачерпнули из котла травяного отвара, сели за стол. На их загорелых утомлённых лицах отражалась радость от тяжёлой работы, проделанной за день. Они сидели молча, неспешно, маленькими глотками пили живительный настой, постепенно возвращающий им силы.

За деревьями послышались шаги. Сергий и Василий насторожились. На тропе показались два путника. Один из них на вид был лет шестидесяти, небольшого роста, крепкого сложения. Лицо его закрывала окладистая седая борода, из-под войлочной шапки торчали в разные стороны седые пряди волос. Второй оказался моложе, лет двадцати, но такой же коренастый и крепкий, с растрёпанными русыми волосами. Вышли на поляну. Увидев Сергия и Василия, подошли к ним, поклонились:

— День добрый.

— Спаси Бог. Что привело вас в края наши? — спросил Сергий.

— Ищем мы благочестивого пустынника Сергия, — с поклоном ответил путник постарше.

— Пришли вы в пустынь Сергиеву, — обрадовал их Василий.

— Путь ваш был нелёгким, присядьте, отдохните, — Сергий указал на скамью.

— Благодарствуем, люди добрые, — разговор вёл старший путник, младший стоял молча.

— Вот отдохните и отведайте нашей пищи скудной, я сейчас принесу, — Василий поспешил за припасами.

Гости сложили котомки и посохи на землю, сели за стол. Сергий стал разводить костёр. Василий принёс еду.

Утолив голод скромной трапезой, путники встали, низко поклонились. Старший обратился к Василию:

— Прошу тебя, отче Сергий, прими нас к себе. Наслышаны мы о благочестии твоём, хотим поселиться около тебя и учиться пустынным подвигам.

Василий посмотрел на путников, потом на Сергия, сидевшего на корточках у костра. Тот встал, мельком взглянув в смущенное лицо Василия, пристально посмотрел на старшего гостя и подошёл к нему:

— Дядька Онисим, а я тебя помню, — сказал Сергий, улыбаясь. — Ты у нас в Радонеже дьяконом был. А ты меня не узнаёшь?

Онисим с недоумением посмотрел на Сергия:

— Не.

— Сын я боярина Кирилла, Царствие ему Небесное.

— Неужто Варфоломей? — Онисим даже вскрикнул от удивления. — Мудрено признать тебя, вон как окреп да возмужал. Почитай уж годов пять аль шесть как ты ушёл из Радонежа невесть куда.

— Это тебе невесть, а нам вестимо, — спокойно и с гордостью сказал Василий. — Здесь он, в пустыне, с тех пор как ушёл из вашего Радонежа. Может, там он был Варфоломей, а тут Сергий.

— Как Сергий? — с недоумением спросил Онисим, он не мог понять сказанного Василием. — Разве не ты, почтенный старец, Сергием будешь? — Онисим посмотрел на Василия и с обидой добавил: — Зачем так шутишь? Варфоломей, — он кивнул головой в сторону Сергия, — ещё молод совсем.

— Так, дядька Онисим, так. Я Сергий, а он Василий, — с улыбкой сказал Сергий, пытаясь успокоить гостя.

— Молод телом, да богомудр душой, а я только ученик его, — добавил Василий.

Онисим внимательно посмотрел на Сергия, перекрестился: