Вредное сокровище Чёрного некроманта
Шрифт:
— Богдана что ли?
Ну, вот мы и выяснили, как её звали.
— Ага, — честно подтвердил Уилл.
И нам открыли. Удивительно даже.
Дверь отворилась, на порог ступила женщина лет пятидесяти, может больше, в расшитой красными цветами юбке до пола, в белой заправленной рубашке, с морщинистым лицом и толстой серебряной косой, закрученной вокруг головы.
— Комнату снимать пришли? — Нас с неприкрытым подозрением и прищуром внимательно оглядели с головы до ног.
Сначала меня, потом Уилла — куда внимательнее, как наиболее подозрительного.
Но это мне известно, и всей нашей академии тоже, а вот женщина ничего странного в широкой и чистой улыбке обаятельного паренька не заметила, но для порядка губами пошевелила и словно бы нехотя посторонилась, разрешив:
— Ну заходите, коль пришли. Только поживей!
Нам повторять дважды нужды не было, сначала в дом шагнула я, за мной и Уилл, дверь за нашими спинами была тут же закрыта.
А дальше началось удивительное!
— Уф! — Женщина, которая за нами была, с наслаждением спину размяла, плечами повела, головой покрутила… подняла руки и сняла с головы седой парик, тряхнула головой, распуская уже свои длинные русые локоны, отлепила от лица накладной крупный нос, обнажая свой, весьма маленький и аккуратный, тыльной стороной ладони стёрла с губ бело-синюю помаду, делая их уже нормального розового цвета…
И после этого, частично лишившись своей маскировки, весьма молодая, как оказалось, девушка со вздохом посмотрела на застывших от удивления нас и:
— Рассказываю, — снизошла она, — вы в восточном храме не были, значит, вам мозги промыть ещё не успели.
Это было потрясающе. Я потрясалась на всю катушку, Уилл, судя по шокированному взгляду, тоже познавал все прелести потрясения, а хозяйка дома откинула свой парик на стул у входа и полезла под собственную рубашку, чтобы уже через несколько секунд вытащить оттуда накладной живот.
И всё это сопровождалось звучанием её негромкого, немного грубоватого, но в целом приятного голоса:
— Есть в Равнограде легенда одна… уж не знаю, какой умник её придумал, но я бы с ним с радостью пообщалась. Так вот согласно этой легенде, если спящую равноградку поцеловать, то на утро она просыпается с любовью в сердце и рвущимся с губ «да» на все вопросы и предложения своего целователя.
Следом за животом была вытянута и внушительная женская грудь, и всё это полетело на тот же стул, где и парик покоился, а девушка продолжила негодующе рассказывать:
— Естественно, это глупость несусветная, но уроды эти оборзевшие, это я о храмовниках, взялись женить всех, кто к ним в храм девушку притащит! Божьей волей прикрываются, понимаете ли. Вот так ложишься ты спать абсолютно свободной девушкой, а на утро просыпаешься в храме, с мужиком и брачными кольцами на обеих руках!
Последним на стул улетел накладной зад… А девушка, худенькая, молоденькая и с горящими праведным гневом серыми глазами упёрла руки в покатые бёдра и негодующе на нас посмотрела, ожидая, видимо, какой-либо
Ждала всего секунд пять, не дождалась и продолжила сама, уже несколько спокойнее:
— Говорю, потому что вы, — на меня пальцем указали, — девушка, а народу в городе ежедневно столько бывает… они и не пытаются выяснять, кто тут равноградка, а кто по папе вообще вампир.
Мы с другом переглянулись, прибывая в одинаковом состоянии, пограничном между изумлением и желанием свалить… из этого города желательно вообще.
Но лично мне стали понятными некоторые вещи — скалка в руках у Богданы, маскарад, устроенный этой девушкой… Собственно, на этом короткий список понятных вещей заканчивался.
— А вас как зовут? — Я в себя первой пришла и решила начать с простого.
— Василиса, — гордо представилась хозяйка дома.
— А меня Гвеневра, очень приятно, — да, я всё ещё прилично шокированная была и на сложные разговоры пока не способная, — а это мой друг Уилльям, мы в Равноград на практику приехали.
— Мда? — Нас вновь по очереди с головы до ног осмотрели и были вынуждены признать: — Вы похожи на магов.
Невероятное умозаключение, если учесть, что мы по-прежнему в академических мантиях были.
— Так, — Уилл решил дело в свои надёжные руки взять, — мы обеспечиваем вашу безопасность, а вы делаете для нас скидку на проживание, идёт?
Спрашивать, как он её безопасность обеспечивать собрался, я просто не стала.
А Василиса, серьёзно задумавшись, решила пойти по пути наименьшего сопротивления и дружелюбно предложила:
— А пойдёмте чай пить.
Глава восьмая
Местом чаепития был выбран сад. Выбирала я, Уилл поддерживал, а Василиса со скорбным вздохом пошла напяливать обратно все свои накладные части тела и седые волосы, но была остановлена мной и обещанием Уилльями натянуть вокруг территории искажающий полог.
Я такие натягивать не умела, это уже знания боевых магов.
И пока Уилл на улице магичил, мы с хозяйкой дома вскипятили чайник, взяли чашки и медовое печенье, которое Василиса, как оказалось, сама с утра пекла, и направились в сад, чтобы устроиться там на единственной имеющейся скамеечке и вежливо подождать, пока мой друг из дома стол притащит.
Он и притащил.
Сначала из открытой двери неспешно вылетела отломанная ножка стола, следом за ней показалась вторая…
— О, Святые, — обречённо простонала Василиса, — мой стол!
Запоздало вспомнила, что к решительным подходам моего друга порой не все готовы.
— Хороший стол, — подтвердила серьёзно.
На язык так и просилось трагичное «был», но я смолчала.
А из дома тем временем выплыли остальные две ножки и широкая деревянная столешница, вышел невозмутимый Уилл и все они двинулись в нашу сторону.
— Уже можно паниковать? — Собственно, запаниковала Василиса.
— Да не, — мне вот даже волнительно не было, но тут Уилл взял и заверил:
— Всё под контролем!