Вредные игрушки
Шрифт:
– Зачем зеркальце?
– удивился капитан.
– Скоро узнаете. Когда в него посмотрите.
– Что?
– Он испугался еще больше.
– Я поседел?
– Скорее - позеленел, - сказал Алешка и хихикнул, вредина.
Я выглянул из дверей, осмотрелся - никого в коридоре не было. Никаких нежелательных свидетелей и соучастников. И мы вывели бедного позеленевшего капитана и спустили его, покорного, в трюм, туда, где до него томилась тетушка Ланч.
Там мы его усадили в шезлонг и пристегнули одно из
– Где тетушка Ланч?
– спросил я его напоследок.
– На якоре?
– Что вы! Что вы! Как вы могли такое подумать! Она в полной безопасности! Ей ничто не угрожает.
– Где она?
– строго повторил я вопрос.
– В коробке, - признался капитан.
– От робота.
– А коробка?
– с замиранием сердца спросил я.
– Коробка там… На острове… Где вы робинзонили.
Вот гад! «Она в полной безопасности! Ей ничто не угрожает!» И мне захотелось его самого засунуть в коробку и отвезти на остров. Испытай сам, что другим готовишь!
– Дим, - вспомнил Алешка, - так вот какую коробку отвозил санитарный катер, а?
Точно. И теперь мы знаем еще одного сообщника капитана. Которого он, кстати, не назвал. Наверное, понадеялся, что тот его освободит. И тогда уж капитан точно отправит нас в коробках из-под игрушек на остров. Чтобы тетушке Ланч не скучно было.
– Сидите здесь смирно, не орите, не зовите на помощь, - сказал я уже в дверях.
– Вам никто не поможет, весь пароход в наших руках. Ясно?
Капитан кивнул зеленым лбом.
А Лешка безжалостно добавил:
– Да никто вас выручать и не станет, испугается и убежит. Вы посмотрите на себя. В зеркальце.
Глава XVI
ТЕРРОРИСТЫ НА БОРТУ
Чледующим объектом захвата было машинное отделение.
Это, наверное, будет посложнее - там всегда трудятся два здоровых кочегара. Нам можно рассчитывать только на внезапность. И очень решительные действия. Нахальные, я бы сказал.
Мы сосредоточились, как бойцы спецназа, у дверей в кочегарку. Перемигнулись - и пошли!
На этот раз за дверь взялся я. Чтобы не было традиционной путаницы. И я не стал ее красиво выбивать ногой, а просто резко дернул на себя…
Всякому действию равно противодействие. Дверь не шелохнулась, а я чуть не врезался в нее лбом. Пришлось бы зеленкой мазаться и ходить, как наш капитан, «во цвете листвы весенней».
– Ну и пароход!
– возмутился Алешка.
– Ни одной одинаковой двери! Давай я!
И он отработанным приемом попытался открыть дверь в другую сторону - внутрь, словом.
Но и у него не получилось. Однако наши рывки и удары не остались
– Входите! Не заперто!
Мы опять подергали ручку. Без результата.
– Влево тяни!
– посоветовали нам.
Оказывается, эта дверь открывалась не наружу, не внутрь, а в сторону, примерно как у поезда метро - только не обе створки, а одна.
Эффектного вторжения не получилось. Мы вошли и остановились на небольшой металлической площадке, с которой круто падали вниз стальные ступени трапа. Там высилась громадная паровая машина, такая холодная и молчаливая, что даже не верилось в ее живую силу.
А около машины, за маленьким, тоже металлическим столом, сидели чумазые кочегары и пили пиво. Между ними стояла почти уже пустая двухлитровая пластиковая бутылка.
– Чего надо, вояки?
– спросил один из кочегаров - с черными усами под носом.
– Разводите пары, - строго сказал я, - и ждите указаний с капитанского мостика.
– А ты кто такой?
– лениво усмехнулся усатый, и я разглядел, что усы у него не настоящие, а нарисованные под носом углем.
– Капитанская дочка, что ли?
– Внучка!
– отрезал я.
– Пароход захвачен террористами. И вы будете действовать по нашему приказанию.
– Слышь, Вань!
– расхохотался усатый.
– Во дает!
– И снова повернулся ко мне нарисованными усами: - Ты из цирка, что ли?
– Из цирка, - сказал я и, прицелившись, выстрелил в бутылку.
Она взлетела и со страшной силой ударилась в борт. И будто взорвалась, как граната, забрызгав все вокруг остатками пива.
Усатый поставил стакан на стол:
– Так бы сразу и сказал. Вань, забрасывай уголек. Власть переменилась.
– Да нам-то что?
– лениво отозвался Ваня, берясь за лопату.
– Наше дело - пары разводить.
– Вот так, - кивнул я.
– Ждите указаний. Поднимете давление в котлах - сообщите в рубку.
Мы вышли из машинного отделения.
– Надо бы их запереть, - заметил Алешка.
– Разбегутся еще.
– Не убегут, - махнул рукой я.
– По-моему, они наши выходки приняли за очередной аттракцион программы путешествия «Захват парохода террористами».
Алешка на секунду задумался. А потом просиял:
– Дим! Это мысль!
Я тут же за нее ухватился:
– Пошли в рулевую рубку, быстро! А потом - к радистам. Пусть объявление по пароходу дадут.
И мы помчались на капитанский мостик, в рулевую рубку. Пассажиры провожали нас кто удивленными, кто недовольными, а кто завистливыми взглядами. Но ни в одном взгляде не мелькнуло догадки о том, что им уготовила судьба в нашем лице.
Дальше все пошло как по маслу. Вернее, как в самом дурацком боевике.
Мы ворвались в рубку, запыхавшиеся и сияющие, с оружием в руках.