Времена грёз. Том 2
Шрифт:
— Я уверен, Аластор уже ищет…
— Аластор уже получил все причитающиеся права и зорко следит за процессом поисков, он точно знает, куда отправить отряды так, чтобы тебя не нашли. Можешь не беспокоиться об этом.
Давид ехидно улыбнулся, с явным удовольствием обернувшись к Авелю, веселясь и наслаждаясь его растерянностью, пока я с трудом обдумывала произошедшее в своей голове. Информации за последние пару часов было слишком много, но ждать, пока я расставлю всё по полочкам, никто не станет. Более того, нужно корректировать планы уже сейчас.
Кейн — предатель, если я вообще в праве
В груди свернулась болезненная тревога, отдаваясь в теле то тошнотой, то полчищем огненных муравьев, копошащихся под кожей.
— Теперь ты понимаешь своё положение.
Южанина, кажется, искренне забавляла эта перепалка, не оставляющая пленнику надежду на спасение. Подозрительно притихший король ответил спустя несколько долгих секунд, его голос звучал глухо и холодно:
— Освободи хотя бы Серафину, вам же нужен только я. Дай ей уйти.
Уперевшись ладонями в колени, Давид выпрямился, едва сдерживая смех. Кивнув в сторону Авеля, он обратился ко мне, как к старому другу:
— Слышишь? Так переживает за тебя, будто ты не прирежешь его, едва освободив руки, кажется, он до сих пор считает тебя другом.
Прозвучало по меньшей мере жестоко, и не только по отношению к королю. Прикусив губу и переждав волну стыда, опалившую щеки, я вновь ощутила себя чужой марионеткой.
— Заткнись, пожалуйста.
— А я бы на это посмотрел, чудное, должно быть, зрелище. Испуганный ягненок и справедливая кара, настигшая его.
Авреллиан вновь вмешался, явно цепляясь за доверие ко мне, как за последнюю соломинку:
— Верить преступнику себе дороже. Сэра, ничего не бойся, мы выберемся, я обещаю, это лишь вопрос времени.
В полнейшем изумлении я посмотрела на пленника, чувствуя иррациональное уважение и симпатию к нему. Авель наивно хорохорился, мужался, и, может, за счет моего спокойствия утешался сам, но я не могла противиться его уверенности и упрямству.
Поведение настоящего короля, если подумать, в первую очередь, думает о других.
— У меня есть идея, но надо сказать, я давно не практиковался в этом искусстве, так что заранее прошу извинить за некоторые шероховатости и за сцену, но я не могу промолчать.
С какой-то зловещей веселостью и наигранностью Давид скинул пиджак, повесив его на ржавые прутья камеры, а затем, закатав рукава, подошел близко к Авелю, нависнув над ним.
— Подожди… стой!
Я поддалась вперед, едва не срывая голос, цепи дернули запястья, отдавшись болью в остальном теле, будто кругами на воде. Спина южанина загородила короля, но в полутьме отчетливо мелькнула рука и послышались глухие удары. Забыв, как дышать, я замерла, с ужасом ожидая, когда всё закончится и не в силах отвести взгляд.
Не так, не так, не нужно мучать его.
— Давид, прекрати, пожалуйста… Давид!
Вцепившись в волосы Авеля, Давид заставил его поднять голову и, присев рядом, вытер костяшки о чужой охотничий камзол. В неверном зеленоватом свете
— Мне нравятся такие сопляки, как ты, Авель. Строишь из себя непойми что, пытаешься доказать, что всё под контролем, что ты будешь храбро держаться до последнего, что ты весь такой благородный воин и великий мученик! — рассмеявшись, южанин дернул волосы вбок, управляя королем, как собственной марионеткой. — Посмотрите на него, он — преданный окружением король, он великодушно доверял врагам и был обманут, но разве не ты пришел с мечом в Беллатор? Разве не ты помог убить глав? Разве не ты привел своё войско в Сомну? Не твоя ли дорогая женушка всадила рунный клинок в твоего славного предка? Сколько крови на твоих руках, Авреллиан? Как долго ты будешь носить образ честолюбивого святого? Ты правда решил, что Аластор, отца которого замучал твой отец, будет тебе верным помощником и ни разу, никогда не подумает отомстить лично тебе и твоей семье за то, что жизнь Кейнов была разрушена по прихоти Адама? Нет? Скажи мне, как можно пригласить во дворец девушку, чью страну ты разрушил и чьих родных ты самолично пытался уничтожить?
— Прекрати…
— Сколько в тебе лицемерия, Авреллиан, сын Лилит Блэквуд и правнук великого темного тирана?
— Чу-ушь…
Авель хотел добавить что-то еще, но его голос сорвался на хрип, пальцы Давида отпустили волосы и крепко ухватились за горло.
— Да что ты? Тогда расскажи мне, почему Ньярл не напал на Целестию первым? У него было время, достаточно времени, пока ты был ребенком, а наместником считался Макдоннел. Ну? Пораскинь мозгами, иначе за тебя это сделаю я.
— Я не знаю…
— У него была армия, были тысячи некромантов, но он не пришел к тебе, дав вырасти и окрепнуть, дав занять трон.
Послышался новый булькающий хрип, в углу, где сидел король, едва ли видны были очертания тел, но я отчетливо различила и разбитые губы, и кровь, заливающую рот.
— Он не хотел…
— В то-очку! Он не хотел, потому что его дражайшая внучка погибла от рук безумного мужа, едва родив тебя, и твоя дуальная магия должна был обеспечить мир с некромантами в будущем. Так скажи мне, Авреллиан, каково быть предателем собственной семьи? Каково убить прадеда, поделившего с тобой дар? Каково это — запытать собственного брата в темнице? Каково это — отдать приказ, убить свою сестру? Напомни, сколько длилась осада поместья? Год? Да, тогда же твоя племянница потеряла руку, в попытке спасти мать, но едва ли ты заметил такую мелочь, там, на Саррубе, все что-то или кого-то теряли.
До меня донесся тихий всхлип, Давид тряхнул рукой, удостоверившись, что Авель не потерял сознание и, понизив голос, буквально зашипел:
— Тебе понравилось? Только не говори, что тебе не понравилось, я не поверю. Я же вижу, ты был горд собой, горд проделанной работой. Так держать, юный король, ты очень рано повторил судьбу отца, в свои годы ты убил даже больше людей, чем он. Поздравляю, Авреллиан, я искренне восхищен, настолько, что даже похлопаю.
Со стороны короля раздался кашель, перемежающийся тихими всхлипами, его заглушили хлопки южанина. Он, вновь выпрямившись во весь рост, действительно зааплодировал Авелю.