Временщики

Власов Юрий Петрович

* Коялович М. Там же. С. 11,13. Текст выделен мной.
– Ю.В.

И о нашей жизни словами почтенного историка Сергея Михайловича Соловьева (1820-1879): "...народный дух страдал, чувствовалась измена основному жизненном правилу... чувствовалась самая тёмная сторона новой жизни, чувствовалось иго с запада, более тяжкое, чем прежнее..." (Коялович, С.362).

Одновременно полезные сведения о русских черпались из сочинений иностранных авторов, побывавших на Руси*.

* Татарское иго над Русью породило у Ватикана блудливые надежды наложить и своё иго на истекающий кровью русский народ - иго духовное. Для сего они деятельно сносились с Александром Невским и Даниилом Галицким, но получили от ворот

поворот. Будучи почти бездыханной, Русь, однако, в своей православной вере не покачнулась и не поддалась ни исламу, ни латинянам. Очнулась, окрепла - и мечом проложила дорогу к независимой и достойной жизни. Рабы не мы - мы не рабы! Ныне же мы идём в раскрытые объятия церковных масонов, облачённых в одежды первых священников церкви.

В своих лекциях Михаил Осипович якобы занимал выражение противосемитскую и противопольскую стороны, о чём спешит насплетничать "Советская историческая энциклопедия" (по духу совершенно нерусская), что не отвечает смыслу дел этого человека. Коялович защищал Россию. И оно так и есть: ни одного противоеврейского высказывания или какой-либо двусмысленности в этом главном труде Кояловича я вообще не обнаружил. Книга наполнена лишь любовью к России. Перед нами прежде всего крупный и самостоятельный учёный, который отстаивал немарксистское положение о единстве интересов русского народа с русской аристократией, включая в русский народ и украинцев с белорусами. Коялович намеренно пренебрегал социальными вопросами при изучении архивов. Мало кто на Руси так славно знал летописи, как Михаил Осипович. Борьбу классов он вообще не признавал. Все сложности исторического процесса для него заключались в национальном вопросе: народы ищут место, народы расширяют свои просторы, народы сражаются, возвышаются, гибнут или стоят, как Россия...

Отсюда для нас вытекает главнейший вывод о важности сбережения народа.

Занимаясь наукой об истории, Михаил Оспипович приходит к выводу о том, что все лучшие историки, исследуя углубленно историю России, непременно приходят к славянофильству (славянолюбству). Это светлый и достойный взгляд на своё место в народе.

Мы из своего времени можем с полным основанием присоединиться к выводам Кояловича.

Мы говорим:

Конечно же, праматерь жизни людей - нация. Всё прочее не в состоянии решить ни одного коренного вопроса для государства и в борьбе лишь подпирает, может усилить национальное, что огненным клином рассекает мглу времени, единственно сберегая и сохраняя людей и народ (уже одна общность языка чего стоит). Под соединённым ударом Запада только нация ещё не даёт России растечься киселём по всем народам и государствам.

ТОЛЬКО НАЦИЯ, ОНА ОДНА, И ЛИШЬ НАЦИЯ ЕЩЁ НАХОДИТСЯ НА СТРАЖЕ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА, ГОСУДАРСТВЕННОСТИ, ЕГО ВЛАДЕНИЙ И ЛЮДЕЙ.

ЛИШЬ ОНА И ТОЛЬКО ОНА ЕЩЁ НЕ ПРЕДАЛА ЛЮДЕЙ.

НАРОД СПОСОБНЫ ПРЕДАТЬ МАРКСИСТЫ, ПРЕДАЮТ ДЕМОКРАТЫ, НО НЕ НАЦИЯ, НЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ.

НАЦИЯ СТОИТ НЕСВОРАЧИВАЕМОЙ ЖИВОЙ ГЛЫБОЙ.

Коялович высказывает своё отношение к царю Петру: "Бесспорно Пётр любил свою идеальную Россию и созидал её с такою силою и таким самозабвением, какие свойственны только гениям. Он даже сам считал лучшею стороною своей деятельности то, что постоянно пребывал в работе, конечно, для создаваемой им России. Но что такое был петровский идеал России? <...>

Он, ничем не стесняясь, отверг законную жену и поставил на ея место Екатерину. Он погубил своего сына, подорвал даже в принципе правильность престолонаследия и... умирая... бросил Россию на произвол судьбы"*.

Пётр I отошёл в мир иной на 53 году жизни**.

* Коялович М.Там же. С.358.

** Другой преобразователь России, Ленин (1870-1924), умер на 54 году, будучи последний год с лишним уже не жильцом на белом свете.

Гитлер (1889-1945)

тоже умер около того - в 56 лет. Правда, он убил себя, но вряд ли бы протянул дольше. К дню самоубийства фюрер был выработан до предела и поддерживал жизнь различными впрыскиваниями.

Наполеон (1769-1821) умер на 52 году.

Похоже, 52 года-56 лет - это предел жизни для преобразователей, на большее их не хватает.

В итоге великий русский престол заняла бывшая служанка Марта - вдова опочившего самодержца. Женщина - без воспитания, без образования, без каких-либо вообще твёрдых жизненных правил. Такое даже вообразить трудно, а оно произошло...

С. М. Соловьёв, окументально воссоздава картину смерти Петра (1672-1725), замечает вскольз, как бы сквозь зубы, что умирал государь малодушно.

Мы можем уточнить: да, царь не оставил не только закона о престолонаследии, но даже обычного завещания, далее устного. Когда смерть уже прерывала дыхание, Петру подсунули бумагу. Он успел лишь нетвёрдо начертать: всё оставляю...
– и далее полезла кривая с кляксами. Он потерял сознани, чтобы уже не пробуждаться к жизни. А ведь речь шла о громадном государстве и одном из самых обширных народах. Россия была оставлена на похотливую служанку Марту!

Вот тебе и рассуждения о благе Отечества, до которых Пётр был столь охоч. Его малодушие сделало Россию во весь ХVIII век и даже начало ХIХ-го игрушкой авантюристов и могло, в общем-то, привести её к необратимому упадку. Россию спас несгибаемый дух народа.

Петровские преобразования превратили Россию в вотчину для иностранцев, подготовили её национальное крушение. Иностранцы время не теряли и сделали немало для принижения русского национального самосознания. Это было, помимо прочего, и чувство самосохранения: проще жить в обезличенной, безродной среде.

Когда со второй половины XIX столетия по нарастающей начались проповеди врагов русской государственности (тайные общества, масонские братства, революционные кружки и партии всех оттенков, "передовые" журналы и "передовые" сочинители), русское самосознание не имело в себе запаса национальных идей для отпора, оно уже находилось на роковом ущербе. Идеи были наработаны, и не одним поколением, но они оказались вымыты напором враждебной мысли - вымыты и почти бесследно растворены. Нож врага проникал в тело России без сопротивления.

Какое-то время Россия ещё держалась крестьянством (до февраля 1917-го), а так всё кончилось бы гораздо раньше.

И вместо заупокойной царю Петру, а заодно и нам, Михаил Оипович Коялович приводит выдержку из лекций профессора Сергеевича:

"Насильственное введение чужих порядков... соединённое с презрением к своему народному наносит... величайших вред...

Относясь с недоверием ко всему русскому, великий преобразователь России и не подозревал... что московский процесс ХVII в. (развитие Руси в ХVIIв. Ю.В.) стоял далеко не во всём ниже современного ему немецкого. Вместо того, чтобы выяснить основные начала нашего старого порядка, развить то, что в нём было хорошего, и положить конец дурному, он начал с того, что смешал почти все (начала.
– Ю.В.) выработанные практикой..."*

* Каялович М. Там же. С. 273,284-285. Текст выделен мной.-Ю.В

И Сергеевич приводит в пример судопроизводство. Пётр I (1672-1725) попробовал заменить его на немецкое, но оно оказалось хуже. Тогда царь попятился в старое, но было уже поздно, смерть караулила его...

Не лишне будут и напоминания К С. Аксакова:

"История нашей родной земли так самобытна, что разнится с самой первой минуты. Здесь-то, в самом начале, разделяются эти пути, русский и западноевропейский, до той минуты, когда странно и насильственно повстречаются они, когда Россия даёт страшный крюк, кидает родную дорогу и примыкает к западной...