Время бусово
Шрифт:
— Не беспокойся, волхв Златогор, — отозвался Аслан, — все будет сделано как надо. Ты поскорее займись ранеными, ведь страждут…
Аслан и многие вои знали, что волхв Златогор не только умеет кровь-руду заговаривать, чтобы не сочилась из ран, но и вывихи вправ-лять, и лубки на переломанные конечности накладывать, и мазями раз-ными пользовать, чтобы боль не такой острой была и чтобы рана быст-рей заживала. Раненые, которые были в сознании, молча переносили боль, но время от времени бросали на волхва взоры, полные тайной на-дежды на чудо. Ведь поговаривали, что волхву Златогору лишь стоит
ПЕРЕД БИТВОЙ
Князь Дажин вел дружины свои многочисленные на восход солнца, в сторону Ра-реки. Почему дружины, а не дружину? А потому, что вой-ско русколанцев состояло из воев многих славянских и русских племен. Тут были не только киярцы, аланы, берендеи, торки, составлявшие ос-новной костяк русколанского воинства, но и небольшие дружины из ближних и дальних городов. Полтысячи воев привел князь из града Бе-лая Вежа. Тысячу воинов выделили жители славного города Голуни, чуть меньше — пришло из Воронежца. Четыре сотни воев-северцев, славных потомков князя Сева — сына Отца Богумира, привел курский воевода Хват из далекого лесного края, затерявшегося среди сотен рек и озер у полноводной Семи, петлявшей среди холмов на границе степи и лесов.
Воевода Хват хоть и привел меньше всех, но все его вои были в кольчужных бронях, в островерхих шеломах, при полном и единообраз-ном вооружении, сработанном местными кузнецами-умельцами. В кур-ской дружине чувствовалась не только крепкая рука воинского началь-ника, но и дисциплина, и внутренняя спайка. Да и воины были — моло-дец к молодцу, как на подбор! Широкоплечие, русоволосые, друг к дру-гу приветливые. Все с запасными лошадьми, в основном соловой и кау-рой масти. Не то, что было в предыдущих походах, когда вои из тех мест были без броней, лишь с мечами да луками.
Особой статью отличался среди курян отряд воинов храма Свето-вида, как рассказывали, организованный самим главным жрецом, неким Славояром. Были они не только в светлых бронях и шеломах, но еще и при белых плащах, наброшенных поверх кольчуг. Когда скакали, то плащи эти словно белые крылья за ними развевались. Не воины — божьи слуги!
Так что, в итоге, под командованием князя Дажина оказалось толь-ко шесть крупных дружин со своими воеводами и князьями, да еще с десяток мелких. А воев насчитывалось чуть более шести тысяч. Однако, по тем временам, это была значительная сила. Только степняки, ко-чующие целыми племенами, а то и союзом родственных племен, могли противопоставить ей еще более мощную воинскую силу.
Осенний день угасал при полном безветрии. Край неба алел на-встречу огромному степному солнцу. Горьковатый запах полыни стано-вился все слабей и терпимей, словно растворялся вместе с ясным днем в просторах степи.
Появление у него в тылу вражеской орды оказалось если не пол-ной, то довольно неприятной неожиданностью.
Когда его дозорные увидели на краю окоема всадников, то сочли, что это сотня Аслана пытается их нагнать. Потому и не встревожились особо. Но вот в степь из-за окоема выплескивались все новые и новые орды, и стало понятно, что это никакая там сотня Аслана, а степняки гунны или их многочисленные союзники, прокравшиеся в тыл руско-ланских дружин.
Дажин
Выполняя его распоряжение, дружины выстраивались в боевой по-рядок. В чело воинства выдвигались не раз проверенные в жестоких схватках с кочевниками-степняками дружины князя Дажина и его вое-воды Ратмира. По левую руку от них выстраивались дружины беловеж-цев и голунцев, по правую — воронежцы и куряне. С десяток конных сотен воевода Ратмир отвел в тыл в качестве резерва и заслона. Вперед выдвинулись лучники из торков и берендеев. Впрочем, и остальные дружинники приготовились осыпать стрелами вражескую лаву.
Некоторое облегчение внесли прибывшие от Аслана всадники, ко-торые запоздали с предупреждением о чужом войске, так как делали большой крюк по степи, чтобы не попасть в лапы вражеским дозорам и лазутчикам, да и то попали бы, если бы не своевременная подмога, ока-занная им группой следопытов-курян, находившихся в дальнем дозоре, среди которых был и охотник Бродич.
Дозоры не только разведку несли и дружину на дальних подступах охраняли от всякой неожиданности, но, идя в стороне от войска, могли и поохотиться на подвернувшуюся дичь. Все подспорье в скудном во-инском рационе. Поэтому воевода Хват чаще остальных в дозор посы-лал десяток Бродича, где собрались в основном бывшие охотники.
И на этот раз воевода выслал в дальний разъезд именно их.
— Посмотрите, послушайте. Степь хоть и тиха, но тишина эта слишком подозрительна, на всякие «гостинцы» торовата. Бдите! — На-путствовал в который раз Хват.
— Будем бдеть!
— А дичь какая сама под руку подвернется — не оплошайте, добудь-те! Лишний кусок мяса еще никому не мешал… воину тем паче…
— Постараемся.
Это только говорится, что степь — ковер. Без холмов и оврагов. На самом деле в ней все есть. Есть такие места, что ни одной рытвины на пару поприщ нет, но есть и такие, где и овражки имеются, и балки поло-гие, и холмики разные.
На одну из таких степных неглубоких балок и наткнулся десяток Бродича.
— Отличное место для засады… — отметил один из воев.
— И для наблюдения тоже, — добавил Бродич, полностью соглаша-ясь со своим смышленым воином. — Вот и будем ее придерживаться, сколько повезет.
По балке двигались неспешной рысью долго, благо, что она тяну-лась как раз в нужном направлении. Когда решили выбраться из нее, то обнаружили, что десяток пестро одетых степняков преследует двух воинов-русколанцев.
— В нашу сторону скачут, — определили все тот же расторопный и смышленый вой.
— Это хорошо, как хорошо и то, что мы не выметнулись из балки на бугор на полном ходу, а поимели осторожность и поднимались медлен-но, — заметил Бродич. — Иначе бы спугнули. А так пусть скачут. Своих пропускаем, чужих — стрелой берем. Приготовились!
Дружинники остановили коней, чтобы стрелять из луков не на хо-ду, а с места, половчее перехватили луки, прикинув на глаз возможное появление чужих всадников, вынули из колчанов и наложили стрелы, приготовились к стрельбе.