Время для жизни 2
Шрифт:
— Тебе же нравится, майне мэдхен, когда я тебя ласкаю, да?
Лизу чуть зарделась, но преодолев смущение, ответила:
— Интересно — а кому это может не понравится?
— Ну так вот… чтобы твоему сердечному другу… не приходилось отплевываться от твоей рыжей, как у лисички, шерстки… вот!
Лиза подумала и кивнула:
— Принимается! — а потом уставила пальчик на Ивана, и мстительно усмехнувшись, — Тогда и ты… хотя бы подстриги там все!
Косов вздохнул, представив, как он будет объясняться осенью перед парнями в бане училища по субботам,
Парикмахерские услуги проводились взаимно, по договоренности. И вылились… понятно, во что вылились!
Косов ужасался, и не давался, заявляя, что сам все-все сделает! Но! Как заявила Лиза:
— В сохранности этого богатства я заинтересована в первую очередь! Так что — не бойся, евнухом не оставлю!
Косову и забавно, и волнительно было наблюдать, как девушка после всего этого крутилась перед зеркалом и разглядывала свой «новый вид».
— А что? Мне даже нравится! Аккуратно так у тебя получилось! И белье сейчас надевать будет удобнее! Только… это что же, Ваня, теперь я буду нуждаться в твоих услугах, как цирюльника — регулярно?
— А ты — против? — хмыкнул курсант.
— Нет, не против! Но… как-то… непривычно и неловко. Немного.
И он, а потом и Лиза, переступив некий порог в их взаимоотношениях, перестали стесняться друг друга и расхаживали большее время по квартире — в чем мать родила. Лиза могла еще накинуть на себя легкий и недлинный халатик, под которым ничего не было. И даже поясок не завязывала. Ну и — лето же! Жарко! И «кондеров» еще в помине нет!
Так что сейчас Косов, в костюме Адама, напевая себе под нос пришедший в голову мотивчик, сбривал щетину с морды. На кухне бормотало о чем-то радио, из комнаты выводил серенады Лещенко. Не тот Лещенко, не Лев который, а — ранешний! Да и Лиза подпевала время о времени. Как она объяснила, это — привычка. Когда она одна — включает это все погромче, чтобы не было так грустно и одиноко.
Покрутив головой влево-вправо, оценив гладкость морды на вид, а потом и наощупь, Иван чуть плеснул в ладонь, согнутую ковшиком, «Шипра», добавил туда же воды из-под крана, растер по ладоням, и уже так — обтер лицо.
«Терпеть не могу, когда разит одеколоном за версту! А так, изрядно разбавив его, и дезинфекция, и пахнет слабее, но и приятнее! Уже пахнет, а не разит, сбивая с ног разных слабовольных гражданок, а также работая в качестве средств ПВО против мух, мелких шмелей, и прочих летающих насекомых!».
Выйдя из ванной, Косов, напевая под нос, направился в комнату.
«Упс! Нежданчик!».
Посреди комнаты стояла и с веселым интересом разглядывала его Зоя.
— А я и не услышал, что ты пришла! — сделал невозмутимый вид Иван, — Извиняюсь!
— Да ладно…, - отмахнулась Зойка, продолжая с интересом разглядывать что-то в нем.
— Зой… ты чего? — наклонил голову как пес, спросил Косов.
Она облизнула губки коротким движением язычка, и показала пальчиком:
— Ого!
— Ого? Да какое это — «ого»? Никакое это не «ого»! Это… нормально. Просто — нормально! И — все!
— Х-м-м…
— Это уж, Зоинька, вы сами разберитесь… Я не хочу терять Эльку. Не хочу!
— Да кто тебя заставляет ее терять? Я же не жениться тебе предлагаю! Но… она же подруга мне. А друзьям ничего жалеть нельзя! Правильно?
— Не знаю, не знаю… Представь — у твоего мужа есть друзья? Ну вот — и он тоже не станет жалеть… тебя для друзей. Каково?
Зоя, не отрывая взгляда, почесала носик и задумчиво протянула:
— Это смотря какие друзья…
— Ну… Васильев, к примеру! — вспомнил про «Садко» Косов, но тут же подумал — «А ведь Зойка наверняка бы согласилась! Или — нет?».
— Васильев, говоришь? Васильев… Васильев — мужик интересный! Только — нереально! Он однолюб! И довольно высокоморальный тип! Да ну его… Вань! А мне вот интересно… А если Элька согласится? Ты сам как?
— Как, как… Я же тебе сказал, что ты — очень красивая девушка! И вообще… давай завязывать с такими разговорами, а то…
«А то» выражалось в явном понимании, что еще немного поболтать на эти темы с такой красоткой, и «ого» станет еще большим «ого»! Оно уже и так… оценив тему разговора, или флюиды, исходящие от Зои…
— Вот же…, - пробормотала девушка, — Представь… я намокла.
— Как ты можешь видеть… мне тоже нелегко дается этот разговор! — прошипел Иван, — Давай я все же оденусь!
Свои зауженные и короткие купальные трусы Косов надел с трудом, повернувшись к девушке спиной.
«Блядь! Надо было нормальные «семейники» раньше постирать! Не надевать же их сырыми? Эдак я себе все разотру в паху!».
— А где Лиза? — наконец вспомнил он о подруге.
— Ай! В гастроном побежала, что-нибудь к чаю купить! — раздраженно ответила Зойка.
— Она что — в халате туда побежала? — удивился курсант.
— Да почему в халате-то? Платье надела!
Как Косов не старался, но не мог плотно притянуть ткань трусов к телу. «Ого» мешало. Он чертыхнулся и потянулся за галифе, уже отглаженных Эльзой и висевших на стуле.
— В свете открывшихся обстоятельств, я, Ваня, даже не знаю, как быть… со своим обещанием… ну — чтобы ты наказал меня разок, — негромко сказала Зоя, — Извини… даже не представляю!
Косову захотелось похулиганить и немного осадить девушку… с пониженной социальной ответственностью — перед подругой, заниженной в первую очередь, а не перед социумом.
— Да? И что это за отговорки такие? Вон… Лиза вполне себе это представляет, и не только представляет! Представь себе! — скаламбурил он, «или — стафталогил?».
— Кто? Лизка? Да ну — не может такого быть! Не верю! — засмеялась Зоя, но потом, увидев лицо Косова, осеклась, — Что? Правда? Обалдеть… Она же… Она же никогда особо притязательной в этом не была. Она же все меня развратницей называла! Смеялась, что мне всё и всего всегда не хватает, что выдумываю я всякое-разное! Ты правда — не врешь? Она же еще недавно ничего толком не умела. Как же это?