Время для жизни 2
Шрифт:
«И все-таки баба она — смачная! Ну да — на лицо не красавица. И ростом — не очень вышла. Но — задница у нее — зачетная! Широкая, крепкая и упругая такая… смак! Да и талия — все же есть!»
Опытным путем Косов убедился, что Катюшка… «прется» от трех поз. Нет, так-то она и по-другому — была вовсе не против, но вот… Лежать на спинке, с поднятыми ножками — ей очень нравится! Еще больше — когда она сама скакала сверху… или — он ей снизу активно помогал, при этом не забывая о грудях женщины. Тут уж — вообще! Похоже было, что женщина — вовсе теряет голову,
И уж самое-самое… сладкое для женщины было, когда он ставил ее на четвереньки. Широко раздвинув ножки, прогнувшись в пояснице, Катя зарывалась головой в подушки и выла… что твоя волчица! Экспериментальным путем удалось выяснить, что, если в этой позиции Косов снижал темп и глубину, она сама начинала активно двигаться и так поддавала своей попой… что порой Иван опасался слететь с дивана!
Косов даже рискнул… воспользовавшись практически невменяемостью подруги — поласкал ей попу большим пальцем. Так… чуток… подушечкой пальца только… без проникновения. Ну а что — интересно же, какая будет реакция? А реакции не было никакой! М-да… Ну — возмущения нет — уже хорошо!
Только Катя, продолжая подвывать и активно двигаться, нашла его руку, и сама передвинула ее себе на пояс:
— Здесь… здесь хватай меня… тяни… сильнее, резче! О-о-х! Резче! Еще…
«М-д-я… а где те стоны — что, дескать большой! Не надо! Больно! Сейчас только — давай-давай!».
Когда она лежала, обняв Косова рукой и закинув ему ногу на живот, чтобы он мог поглаживать-ласкать ее… по спинке, потом — ниже и далее — везде… уткнувшись ему в шею, она прошептала:
— А ты… Ванечка… паскудник все-таки… все не оставил мысли снова мне туда… задвинуть, да? Я же чувствовала, как ты там поглаживаешь?
— Да? А я думал — ты вообще ничего не соображала. А чего же тогда… не остановила?
— Ну-у-у… я сначала даже напугалась, даже замерла чуток. А потом чувствую, ты дальше ничего не делаешь… ну вот — тогда уж вожжи и отпустила!
— И как тебе было… когда я пальцем ласкал? — Косова интересовала возможность дальнейшего «продвижения» по пути развращения женщины.
— Ну-у-у… ну — никак! Хотя… нет, вру. Вроде и… приятно… немного. Но! Даже не вздумай!
— А почему — не вздумай? Тебе что… тогда и правда больно было? — чуть улыбаясь, спросил Иван.
— Конечно больно! — возмутилась женщина.
— Ну а как… вот прямо — больно-больно?! Или… больно?
— Ну-у-у… не скажу! — закапризничала Катя, — Ну… просто больно! Но это — ничего не значит! А то… дай тебе волю, так опять начнешь… предлагать разное!
— А что разное-то? Вроде бы мы и так… по-разному? — «включил дурака» Косов.
— Да-а-а? А кто… А кто мне предлагал в рот взять? — возмутилась Катюшка и даже приподняла голову с груди Ивана.
— Ну-у…
— Ты это… ты знаешь… я тебе не шлюха последняя тут! Такое мне…
«Х-м-м… интересно! А вот так… пальчиками с «ним» играться — она может. Даже — нравится ей!».
— Тебе же нравится его в руке держать? Ласкать даже?
— Ну — тоже мне… сравнил тут! То — просто рукой, так… Мне может… нравится смотреть, как он под пальчиками оживать начинает…, - женщина хихикнула, — Забавно так… лежал, лежал… а потом — раз и толстеть начинает. Большой такой становиться!
— Ну вот… тебе же он нравится. И как он вставать начинает от твоих ласк… тоже нравится. А что же… представь… как он может и быстрее… от губ твоих… и язычка?
Катька села рядом на диване и шлепнула его ладошкой по животу:
— Прекрати, говорю! Вот… как дам тебе по наглой морде!
— Подожди, подожди… не бей! Смотри — он снова готов. Сядешь сверху?
— Вот же ты… сволочь какая! — женщина снова обхватила член рукой, как будто оценивая — стОит или не стОит? Но потом решилась — «Стоит!».
Потом, когда они уже сидели с Глашей за столом и Иван также жадно насыщался вновь разогретой пищей, хозяйка, глядя на него засмеялась:
— Кать! Ты что же — не кормила его, что ли? Как с голодного острова, чес-слово!
— Да… как же — не кормила! Да ему… только все — другое подавай! И никак за стол не усадить было! — смутилась Катя и с раздражением посмотрела на Косова.
— Всему — свое время! — поднял палец вверх Косов, — Каждому голоду — свой срок насыщения!
И засмеялся вслед за женщинами.
Потом, уже одеваясь-собираясь уходить, Косов услышал, как на кухне Глаша, негромко смеясь, сказала Кате, которая оставалась ночевать у подруги:
— Заездила совсем парня! Вон как лопал-то! Все соки выжала!
— Ага… это — кто кого заездил! Скажешь тоже… соки выжала! У него сил — как у жеребчика молодого. Только давай, да давай! — также негромко смеялась Катерина.
Во второй раз вышло — примерно также. Косов и сам выложился полностью, и подругу — «ушатал»! Только вот оставаться ночевать Катюшка не собиралась — позднее должен был прийти Степан, сменившись с наряда.
«Вот еще! Буду я здесь… слушать, как они всю ночь миловаться станут!» — так заявила Катерина.
Косову нужно было проводить подругу до дома.
— А ты где живешь, красавица? А то вроде бы общаемся уже не первый раз, а я — и знать не знаю, где тебя искать, в случае чего! — спросил он у женщины.
— Ты даже не вздумай меня искать сам! Ты… так только все испортишь! Я, Ванечка, все же — мужняя жена, мне сплетни да слухи — ни к чему! Поэтому — только вот так… через Глашу! Понял?
— Да понял, понял! Чего ты испугалась-то? Значит — через Глашу! — успокоил Иван идущую с ним под ручку Катю.
— А живу я… на Герцена. Не близко так-то… Или раздумал меня провожать? — усмехнулась женщина.