Время для жизни 2
Шрифт:
— Степа! Это ты не понимаешь! Мне на кой хрен все эти «веревки»? Комвзвода? Да я бы и от отделенного отказался — мне так жить проще будет! Только вот… некоторые — подсунули как-то мою кандидатуру! Так что… мне карьер не делать! Я карьер в войсках делать буду! — засмеялся Иван.
— Ладно… не журись, казюля! Так кто у нас — «замок» теперь? — успокоился Косов.
— Амбарцумяна назначат! — буркнул Степан.
— Ну — так это и правильно! Ара — он товарищ серьезный, ответственный! И лишнего во власти не натворит! И без головы от власти не останется! Одобряю!
В тир, к Кравцову, они пошли
Кроме Кравцова, здесь были еще два преподавателя боевой подготовки, и, что вообще-то было неожиданно — взводный Карасев и их ротный — Самойлов, Семен Васильевич. Надо сказать, что за прошедшее время Косов сильно зауважал, что того, что — другого. Карасев, при всей его внешности и молодости был командиром вдумчивым, пусть и въедливым. Да и Самойлов, насколько понял Косов, не был склонен «махать шашкой» в деле «наказания невиновных и награждения непричастных». Лет тридцати на вид, среднего роста и худощавый, с небольшими залысинами на высоком лбу, был, в основном, спокоен и даже — немногословен. Да, хороший командир, чего там…
Косов доложился, Ильичев — попросил разрешения присутствовать.
— Товарищи командиры! Прежде чем начать показ того, что я смог усвоить за время занятий в стрелковом кружке Дома Красной армии Красно-Сибирска, прошу разрешить дать некоторое пояснение… почему все это возникло. Вообще — сама идея подготовки бойца с имеющимся на руках короткоствольным оружие. Всем известно, что револьверами или пистолетами вооружаются, в основном — командиры подразделений. Также известно, что стрелковый бой можно разделить на бой в обороне, и бой в наступлении. В обороне — командир командует действиями подразделения, оценивает складывающуюся обстановку, принимает решение на маневр силами и средствами, организует взаимодействие с соседними подразделениями и другими родами войск, а также — вышестоящим командованием. Здесь все понятно… и лишь в случае неудачи… или численно превосходящим силам противника, у командира может возникнуть необходимость использовать штатное личное оружие.
Другое дело — бой в наступлении. Ситуация может меняться очень быстро… подкрепления противника, отсечение части подразделения… да много что может спутать планы. И тут личное оружие ему — просто необходимо. Также — как умение им пользоваться быстро, четко и уверенно. Бой в траншее противника, внезапная контратака, рукопашный бой…
Поэтому… ставку мы сделали на быстрые и уверенные действия с оружием. Начнем с извлечения оружия из штатной кобуры…».
Еще до начала рассказа и показа, Косов, получив у Кравцова револьвер, выбрал также и кобуру — в меру старую и разношенную. И потому, пошагово, начал рассказывать и показывать то, что он успел освоить на тех занятиях.
— То есть… если я правильно понял, точность стрельбы здесь не главное? — задал вопрос один из инструкторов-«огневиков».
— Бой, тащ ктан… это не соревнование, кто сколько очков выбьет! Поэтому — само попадание — уже неплохой результат. Противник уже будет выведен из строя. К тому же — никто не запретит стрелку произвести второй выстрел по тому же врагу, чтобы убить наверняка. Уже чуть лучше прицелившись. Поэтому, главное — быстрота выстрела и попадание в мишень!
Он последовательно прошел все ступени подготовки, которые они отрабатывали с Лазаревым. Только — кувыркаться не стал. Все же — полгода пропущено!
— Ну что ж… товарищи командиры! — взял слово Кравцов, — Я полагаю… надо дать курсанту возможность показать все элементы в практической стрельбе? Вы не против?
Отстрелялся Косов — существенно хуже, чем на показе в Красно-Сибирске. Опять же — по понятным причинам.
— Ну что, Косов! Было очень интересно послушать и посмотреть… на все это! — подвел итоги Кравцов, — Так ты говоришь, черновики методички у Лазарева была, да?
— Так точно, тащ ктан! Только вот не знаю, дошло ли дело до типографии…
— Ладно… спасибо, Косов! Можете быть свободны. А мы, товарищи командиры, подумаем, да? К руководству училища сходим. А то — чем черт не шутить — введут такую дисциплину в соревнования округа, а мы — не готовы! Не хорошо! Никак честь училища ронять нельзя!
На обратном пути Ильичев все гундел Косову в ухо, что он, Косов, то бишь, свинья такая, ничего про этом дело другу не рассказывал! Как же так?!
— Степ! Ну рассказал бы я тебе, и что? На пальцах, что ли все показывать? Ни оружия у нас, ни места для занятий, ни патронов для тренировок! А сейчас… может что и сдвинется!
Ильичев в сердцах плюнул:
— Если что и сдвинется — то только когда рак на горе свистнет! У нас, как ты знаешь — до-о-олго запрягать любят!
— А что ты можешь изменить? Ничего! Вот… подождем результата совещания у руководства. Примут решение… пусть даже на случай — подстраховаться! Тогда — да, будем тренироваться! Только, Степа, сразу предупреждаю, если ты плохо там, в тире, слушал — заниматься этим — долго, муторно, скучно!
Иван сидел вечером в Ленинской комнате за столом, над листком бумаги и раздумывал — чего ему написать Кире. Это было третье его письмо. А вот что писать… на ум не приходило! Писать о чувствах? Так… не то, чтобы они ушли, нет! Только — оказались несколько затенены происходящим здесь и сейчас, в училище. Да и неловко как-то… о чувствах писать! Он ведь… так и не признался ей. Да и опять же… Стали накручиваться мысли — а надо ли девушке «голову глумить»? И вот… что писать?
Первое письмо в одну страничку листка, вырванного из тетради в клеточку, было наполнено жизнеутверждающей глупостью — «прибыл, разместился, сдал экзамены, зачислен, прошел полевой лагерь! писать было некогда, прости! и — у меня все хорошо! жду писем!».
Второе письмо… второе письмо он придумал, как написать! Если нечего писать о себе — пиши о людях, которые тебя окружают. Сержант-герой Ильичев, Гиршиц, Амбарцумян, да тот же — Капинус. Об отцах-командирах, суровых и мудрых. Об училище — старинном и овеянном славой!
А вот сейчас… о нарядах что ли писать? Или… как они с Ильичевым славно отдохнули?
Кира написала ему дважды. И вот… прямо между строк письма он видел ту же проблему, что и у него! О чем писать? Вот прямо представил, как Кира сидит за столом в ее комнате и глядя в окно, над листком бумаги, думает… А еще — на столе ее стоит подаренный им на Новый год — канцелярский набор!
Она писала ему о происходящем в семье — кратко; о своей учебе в институте, об однокурсниках. И только в одном письме, в самом конце его… даже — в самом конце странички — «Скучаю!». Все.