Время дня: ночь
Шрифт:
— А как же Прокуратура?
— Я сегодня туда пойду… Что поделаешь… Раз такое дело…
— Ну, что ж… Это — другое дело… Только болел-то ты всего три дня! Что скажут обо мне?! Ты об этом не подумал! Выходит, что я тебе потакаю… Надо хотя бы недельку протянуть. Да и чувствуешь ты себя не ладно. Я по глазам вижу. Приходи через три дня — тогда посмотрим…
— Нет… Я не могу… У меня на работе будут неприятности. Они туда тоже звонят. Мне нужно вернуться на работу завтра.
— Хорошо. У тебя ещё есть
Саша поднялся со стула, направился к выходу.
— Не забудь принести справку о том, что прошёл допрос! — услышал он за своей спиной.
— Вилка! — сказал он сам себе вслух.
— Что? — переспросил какой-то бритоголовый парень, ожидавший своей очереди. — Какая вилка?
Саша двинулся по коридору, начал спускаться по лестнице.
— Эй! — услышал он вдруг чей-то оклик, обернулся и увидел улыбающуюся физиономию Вовы-хиппи.
— Мир тесен! — сказал Вова. — Снова встретились!
Они пошли вместе вниз, оказались на улице.
— Как у тебя дела? — спросил Вова. — В КГБ вызывали?
— Вызывают… — ответил Саша. — А тебя?
— Да. Я уже был там три раза.
— По делу Санитара?
— Да…
— Он всё ещё в "предвариловке"?
— Да… Они никак не соберут достаточного количества улик. Хотят пришить "антисоветскую агитацию и пропаганду".
— Ты знаешь, что они раскололи дворника? — Саша остановился.
— Нет… — Володя внимательно посмотрел Саше в лицо. — Я только вчера с ним виделся… Он мне ничего не сказал такого…
— А что он должен был сказать?
— Так… Ничего… Мы с ним встречаемся иногда… По литературным делам… А с Санитаром я тоже давно порвал. Сразу почти что после тебя… Ты наверное, знаешь…
Сашка почему-то вспомнил стукача Бориса. Почему-то он перестал звонить в последнее время. Наверное, кто-то его очень хорошо подменяет…
— Да. Дворник мне говорил… — ответил Саша. — Как Оля? У вас всё хорошо?
— Да… Спасибо… Ждём третьего ребёнка…
— А ты, что, всё ещё сюда наведываешься?
— Сам знаешь… Больничные надо брать иногда… Иначе можно инвалидность потерять… А ты?
— А я "закосил" от Прокуратуры.
Они двинулись дальше, к Севастопольскому проспекту.
— Ты печати не забыл в регистратуре поставить? — Вдруг Саша подбросил хиппи ход к отступлению и подумал: "Неужели и он — тоже?"
— Нет… Мне закроют потом… Сразу… А ты сейчас — куда?
— Я-то? — Саша поднял воротник, пряча шею от сильных порывов ветра. — Я — в Прокуратуру. Прямым ходом. Иду давать показания…
— Тоже, значит, не избежал…
— Да… Нет смысла больше избегать. Достали-таки. Больничный не закрывают… Тебе, может быть, тоже поэтому не закрывают? А ведь, кто-то "стукнул",
— Не знаю… Меня, вроде бы как, оставили в покое… Пока…
— А ты — куда сейчас, домой? — Саша посмотрел в ту сторону, где был дом хиппи.
— Да… Мы ведь теперь живём у меня… Ты знаешь, отец-то мой помер…
— Правда? Я не знал… Тесно, наверное, с тремя детьми?
— Да… Но ничего… Мы стоим на очереди в Исполкоме как многодетные… На расширение…
Порыв ветра оглушил Сашку. Они остановились.
— Давно не виделись, — сказал Володя.
— Что? — переспросил Саша.
— Давно, говорю, не виделись… — повторил хиппи.
— Слушай! — вдруг вспомнил Саша. — Это про тебя рассказывал Санитар или про кого другого?..
— Что ты имеешь в виду?
— "Рашшина"…
— А! — Вова заулыбался. — Да… Это со мной было! Он потом многим это, как анекдот подавал. Он умел это делать… То есть анекдоты — из жизни… выуживать… А ты как догадался?
— А я иногда о многом догадываюсь, и даже заранее… — Он не знал, как закончить, замолчал.
Они вышли на Севастопольский проспект, направились к автобусным остановкам. Теперь ветер дул им в спину с постоянной силой и непрерывно.
— Я слышал, ты работаешь в театре? — поинтересовался Вова.
— Да… По ремонту радиотехники…
— А билеты на спектакль можешь достать?
— Могу… Только теперь не до билетов… Видно, придётся увольняться…
— Пьёшь? — вдруг спросил Вова.
— Иногда…
— Портвейн?
— Портвейн. А ты? Что?
— И я — портвейн… иногда… Пошли — выпьем?
Сашка покосился на хиппи.
— Пошли…
— Нет! Я пошутил!
— Я так и думал!
Они остановились на ближней автобусной остановке, спрятавшись от ветра за одной из её стен. Оба замолчали, будто бы устав друг от друга, исчерпав всё, о чём можно было ещё поговорить.
Подъехал Сашин автобус.
— С Богом! — сказал он, запрыгивая в открывшиеся двери.
Вова хотел было что-то ответить, но не решился. Лишь поднял вверх ладонь. Хотел, будто, свернуть пальцы, вытянуть, как когда-то, указательный — вверх, но остановился, опустил руку вниз и долго смотрел вслед уезжавшему автобусу.
Если бы психиатр закрыла и отдала ему больничный лист, то Саша мог бы всё равно не появляться в Прокуратуре, потому что с завтрашнего дня у него начался бы отпуск. Впрочем, итак он мог бы исчезнуть на две недели, и Прокуратура ничего бы не смогла с ним поделать, пока бы он не вернулся на работу. Были бы затруднения с получением больничного за предшествовавшие отпуску дни, но в конце концов, в его лечебной карте была запись, и в последствии он мог бы получить хотя бы какую-нибудь справку.