Время галактики
Шрифт:
А потом, через двадцать лет, зонд-разведчик прислал с планеты Сервитор свои страшные записи.
Прошло несколько часов, с тех пор как стереоскаф экспедиции «Норма» приблизился к роботу-Резиденту на минимальное расстояние. Все члены экипажа находились в состоянии повышенной готовности, места в рубках заняли командиры секций, а сменившиеся с «вахты» специалисты отказывались отправляться на отдых. Теперь они шумными группами слонялись между «мостиком» и зоной кают-компании, выспрашивая друг у друга хоть
Поныряла, теперь сидела, опустив ноги на «плавающий» в воде Сервитер, и не торопилась принимать решение.
— Ничего у тебя, Середа, не выйдет, — заверила развед-директора Виктория Шет. — Пока не расшифруют записи, не будет тебе никакой высадки на спутник, хоть ты на этой Багровой три раза женись.
— Я, Виктория Николаевна, никогда не женюсь. Вокруг меня женщин и так перебор.
Брякнули колокольчики внутренней связи. В зале зазвучал голос:
— Елена Александровна, второй Наблюдатель. Персональный доклад Командующему.
— Да, Андрей, я слушаю, слушаю, — мокрая обермастер рывком встала и пошла по краю бассейна. Середа машинально протянул ей полотенце.
— Там движение, Елена Александровна. В жилом отсеке… Там есть кто-то живой. Кто, не разберемся, защита «отбивает» сигналы, отсюда с ней не справишься. Но живой точно есть!
Багрова накинула полотенце на плечи. Повернулась к Шет. Середа физически почувствовал возникшее напряжение. Женщины смотрели друг на друга.
— Я, — молча, сказала Шет. — Одна я.
— Нет, — покачала головой Багрова. — И не мечтай.
— Все равно! Поединок взглядов.
— Никогда!
«Кажется, сейчас закипит вода в бассейне», — подумал Середа.
— Да ладно тебе, — успокоила Командующего Шет. — Подумаешь, шужары… Никогда не говори: «Никогда!»
Пообщались. Не сказав друг другу не слова.
— Пусть бездомные найдут пристанище, а безымянные созвездия получат свои имена, — серьезно проговорила Шет.
— Заткнись, — попросила Багрова. — Мне здесь неуютно. Шужары, атлы… Планеты, как горох рассыпанные. Неужели сама не чувствуешь?
— Помнишь, «я придумал столько женских имен, что для них не хватает звезд», — Виктория вызывающе смотрела в глаза Командующему. — Мой любимый поэт. А фамилии не помню. И уточнять не хочу. Какая разница, кто придумал…
— Да, конечно, — согласилась Лена. — Авторство — это пошло. Повернулась к Середе:
— Импульсный десант! Форсированный индивидуальный импульсный десант. Формата «полного боевого применения».
Шет поморгала. Зло тряхнула головой, повернулась, ушла.
«Полный» формат ее участия не предусматривал. Она могла действовать лишь в крайнем случае, а Багрова «крайний случай» признать отказалась. Это только называется так грозно: «боевое применение». На самом деле — обычная операция. Командующий приказала слетать на спутник и посмотреть, что там случилось.
— А вы чего уставились, генерал?! — вдруг закричала Багрова на опешившего от неожиданности Середу. — Быстрей!
Развед-директор не сразу понял. Потом опрометью
— И лучше я, чем другие, — подумала Лена. — Лучше решение приму я, чем другие.
Степан Середа отправился на спутник в одиночку. Одел универсальный боевой скафандр. Приготовил оружие. Прилетел. Вошел в пара-шлюз. Связь с ним прервалась.
Прекратилась и все. А защита спутника продолжала надежно экранировать сигналы сканеров.
Скафандр Середы имел несколько систем сообщения с «Норма». Даже теоретически они все, одновременно, отказать не могли. Невероятно, но получалось, что Середа отключил связь сам!
Робот-Резидент уверенно отвечал на запросы Комплекса и четко выполнял все «общие» команды. Но ни одной дополнительной характеристики собственного жилого отсека не предоставил. Запросы на эту тему не принимал — просто не слышал. Кто-то изменил ему базовую программу. Замкнул ее на панель внутреннего управления. Дело это, в общем, не сложное. Для человека.
Багрова успела вернуться в каюту. Переоделась в форменный комбинезон. Выслушала тревожные доклады операторов. Включила настенный изватор. На расстоянии ста двадцати километров от Комплекса медленно вращался безжизненный с виду спутник. Близкий — рукой подать…
Что же там происходит?
Никогда не говори: «Никогда!»
Только в самом-самом, самом крайнем случае…
— Видишь, видишь — все равно я! — сказала Виктория Шет.
Ученым, работающим с материалами Первой экспедиции, не давало покоя одно обстоятельство. Они не могли прочитать так называемые «входные вывески» артефактов — надписи над воротами пирамид. Не могли, хотя использовали самую совершенную вычислительную технику. Переданные в помощь ученым машины просчитывали маршруты движения космических кораблей в подпространстве, то есть совершали операции неимоверно высокого математического порядка. А вот прочитать «входные вывески» не удавалось.
Но ведь люди уже успешно расшифровали десять инопланетных языков. Чужих! Совсем чужих. А текст надписи на пирамидах «Веретена» был мучительно знаком.
Вероятно, решение могли подсказать новые «вывески», но Резиденту они доставались с трудом. Удаленное роботом тахионное управление создавало большие сложности.
Для кого были написаны тексты? Предположим, для атлов. Маловероятно — слишком «скудная» энергетика письменной речи при моделируемо высокоразвитой цивилизации. Для шужар? У них совсем другой принцип языкового общения, а значит и построение письменности. Для людей? Ну, хорошо — допустим, для людей, почему тогда ничего не понятно? Итак, не атлам, не шужарам, не людям. Кому-то еще?