Время гарпий
Шрифт:
В мифе говорилось о нимфах и музах, вставших наперерез колеснице Аида, запряженной страшным отродьем Подарги. Все они, в отличие от ближайших подружек Персофоны, баюкавших ее своей мистической болтовней, — погибли. Но они дали надежду ее гибнувшей душе, которая теперь может хотя бы раз в год вернуться к матери, даря весну и лето.
Вряд ли кого-то из тех, кто встал наперерез черным крылатым сыновьям Подарги, Персефона приблизила бы к себе в своем прежнем беспечном существовании. По крайней мере, она бы точно не оценила их так же, как Телксиепию с сестрами, которые создавали вокруг нее снобистский кружок ревнительниц «чистой красоты».
Эрато
Даже поддаваясь их магическому дару обольщения, так же стремясь к красоте, как к пику саморазрушения, она отдавала себе отчет в том, что сирены никогда никого не обманывали. Это была не ложь, а неправильное… эстетическое восприятие, причем, на какой-то сердечной нотке зашкаливающей искренности, которой вдобавок они придавали непостижимую силу своего обаяния.
Что дала ей погоня за вечной молодостью и красотой? Всего лишь первую встречу с Телксиепией сразу же после скандала с дорожно-транспортным происшествием на Лазурном берегу в обществе олигарха Бероева. Прямо в клинику, где она в отчаянии пыталась залечить рваную рану на щеке, ожоги на плечах и руках, израненные ноги, — ей пришло уведомление с развлекательного канала, где она вела свое любимое шоу «Подробности».
Руководство канала сообщало, что не может ждать с выходами в эфир ее передачи до затянувшегося выздоровления, в особенности, принимая во внимание саму причину ее заболевания. Приняв решение отстранить ее от ее же собственной программы, руководство решило выставить ей на замену неподражаемую Лину Воровскую. В письмо бесстрастно сообщалось, что вместе с ведущей поменяется и концепция шоу, и даже студия, в которой она до сих пор снималась. Таким образом, руководство канала надеялось изменить программу к лучшему и поднять рейтинги передачи, резко снизившиеся на фоне просочившихся в печать слухах о ее приключениях на Лазурном берегу. Можно сказать, сама ее изначальная идея в новых декорациях получит свежее дыхание, поэтому она не должна волноваться за судьбу передачи, авторские права на которую целиком принадлежат каналу, а должна спокойно заняться восстановлением своего здоровья.
В предыдущем сезоне руководство канала уже предпринимало нововведения относительно «Подробностей», уже на несколько вечеров приглашая в качестве ведущей Лину и одного известного театрального режиссера. Как раз в тот период у самой Эрато начались проблемы с мужем. Поначалу ей показалось, будто Лина даже проявила сочувствие к ее ситуации, время от времени заменяя ее в шоу. И когда из ее жизни навсегда уходила любовь, она попыталась даже утешить ее своей очередной фирменной сентенцией: «Любовь человека питает, делает более качественным. Бывает разрушительная любовь, но тогда это не любовь. Значит, кто-то из двоих не любит. Женщина должна будоражить мужчину, создавать ему интересное времяпрепровождение, украшать жизнь. Но ей нужно обязательно делать свою жизнь, отдельную от семейной, заниматься собственной карьерой. У нее должно быть что-то свое, иначе мужчине с ней скучно.»
Тогда ей показалась необычайно мудрой такая позиция. Зная, что олигарх Бероев имеет значительный пакет акций этого телеканала,
Ей хотелось занимать в жизни более прочные позиции, а уж если совсем честно, то ей страстно хотелось возглавить этот канал, получив куда более значительное и прочное положение в обществе.
Отбить женатого мужчину у такой любовницы означало… медленно и исподволь испортить их отношения. Раньше бы она такого себе не позволила. Но когда ее бывший муж, разрушил их семейный очаг, как «священную Трою», а потом сообщил, что собирается отправиться с друзьями на Ямайку «духом страдать на морях, о спасеньи заботясь жизни своей»… ее уже не удерживали никакие «моральные критерии». Ее не остановило, что бросив свою балерину, Бероев напоследок устроил ей настоящую травлю, из-за которой та была вынуждена судиться с администрацией театра, доказывая под безжалостное веселье желтой прессы, что она — вовсе не «толстая».
Тогда Эрато еще чувствовала последнюю сокрушительную силу золотого песка из топазовых часиков, спрятанных сейчас за ее платками и колготками в ридикюле, поэтому постаралась «не заметить», с какой жестокостью Бероев обставил свое расставание с балериной, нежно и трепетно изображавшей на главной сцене страны Царевну Лебедь. Он привык, чтобы все его желания немедленно исполнялись. А сейчас, руководствуясь лишь одним принципом: «Так не достанься же ты никому!», он желал, чтобы бывшая возлюбленная ни одной минуты не была счастлива без него. Как член Попечительского совета театра, он потребовал, чтобы дирекция заявила в печати, будто их «лебедь» настолько «обожралась», что ее теперь не под силу поднять и самому крупному премьеру.
Эрато решила, что на нее подобное его отношение распространиться не может, ведь она не какая-то балерина, а та, кто создает атмосферу любовной лирики. Но ей пришлось приложить немало усилий, чтобы «не замечать», как и в самой «лирической» обстановке Бероев, обнимая ее за голые плечи, бестактно восхищался Линой, строя планы сделать ее «настоящим брендом» канала, который она наивно уже считала своим.
Конечно, ее программа обрела «новое дыхание», поскольку вместо скромной студии, где она принимала знаменитостей, для Лины выстроили целую модель вечернего города с освещенными окнами. Лина и ее гости рассаживались на каких-то скамейках, как на жердочках, создавая впечатление огромных уродливых птиц, чирикавших на своем насесте, воспарив над жизнью, между небом и землей. В полном соответствии с новой концепцией Лина, обворожительно улыбаясь, нежно произносила в камеру: «Здесь нет земли, здесь небо с двух сторон: с нижнего льется дождь, а верхнее — для птиц. Прыгайте! Каждый хоть раз в жизни должен решиться спрыгнуть. О небо еще никто не разбивался… В падении тоже есть свой позитив. Не надо бояться этого. Даже в депрессию я люблю упасть на какое-то время, она бывает для меня питательной. А находиться все время в какой-то стабильности, в довольстве… это, мне кажется, может какой-то кусок мяса, а не человек. Человек должен страдать!»
Искать позитив в падении было не в ее правилах. Но единственным позитивом были достаточно спорные отклики о «новом дыхании» программы «Подробности», которые она, в ожидании очередной пластической операции, читала в сети Интернет.
«— Когда на этом канале уже решать добавить кого-нибудь новенького? Прежняя ведущая — давно пройденный этап, тем более, после той грязной истории на Лазурном побережье народ ее тем не воспринимает…
— Это уже не будет не ужас, а ужас-ужас-ужас! Неугомонная трещотка не давала прежде вставить слово гламурной жеманнице. Пока жеманница с фирменными придыханиями произносила одно предложение — трещотка выдавала все двадцать. Но как же они обе надоели! Когда же будут говорить гости, причем, интересные не только им?