Время героев ч. 2(СИ завершена)
Шрифт:
— Рассредоточиться… — одними губами приказал старшина — дистанция на прямую видимость. Рэ, за мной…
Они провисели здесь не меньше трех месяцев, может — даже и больше. Но мяса на их костях не осталось совсем, это были голые скелеты в форме. От них ничем не пахло и на костях — не было ни малейшего кусочка мяса, они были, как отполированы. Форма расползалась от гнили и сырости, стоило им только прикоснуться ножом.
— Муравьи — мрачно сказал старшина — ублюдки…
Амазонские муравьи. Огромные колонии, в отличие от обычных домашних муравьев — эти бывают величиной с мизинец и иногда путешествуют. Основная их пища — это трупы павших животных и птиц, но во время переселения —
— Убили то их не муравьи, верно?
— Верно. Двенадцать?
Рэ взглянул вниз на мертво щерящиеся черепа, пересчитал их.
— Да, двенадцать.
— Германский разведывательный патруль. У русских — они по шестнадцать человек. У британцев — по четыре человека.
— Может британцы?
— Тогда их было бы восемь. Или шестнадцать.
— А наши?
Старшина внимательно глянул в лицо Рэ
— Тогда бы нам рассказали по это, как ты думаешь?
Они проверили карманы — лишь для того, чтобы убедиться в том, что в карманах ничего нет. Не было обуви — это значит, что ее унесли, индейцы не берут одежду белых, но обувь для них — лучший подарок.
— Уходим — решил старшина — удвоить внимание! Не выпускать друг друга из виду, удаление — на дистанцию визуального контакта!
— А где Кот?
Старшина смотрел на его напарника, бадди, как называют напарника армейские — маленького, но верткого парня из мексиканских эмигрантов по прозвищу «Пицца».
— Пицца, а где Кот?
Спецназовцы передвигались парами, каждый в паре был готов поддержать своего напарника в любой ситуации. Пары — формировались еще при прохождении курса обучения.
— Сэр, он только что был здесь
Пицца выглядел каким-то пришибленным, на лице выступил пот.
Старшина выругался
— Да что вы, совсем охренели? Ищем Кота, радиус поиска пятьдесят метров, работаем в парах. Начали!
Котики — моментально разошлись в разные стороны
— Эй, агент!
Смит обернулся — и схлопотал по сопатке, хорошим, прямым боксерским ударом. Второй удар, последовавший сразу после первым — опрокинул агента наземь.
— Какого хрена происходит, Смит?! Говори, тварь! А то тут и останешься!
Смит с поразительной легкостью отбросил тюленя, поднялся. Из носа его текла кровь, но он ничего не предпринимал по этому поводу.
— Нахрена тебе это знать?
— Говори!
— Слушай. Помнишь те бумаги, которые вы достали из норы?
— И что?!
— Не ори. Этот лагерь…
— Он ведь был не просто лагерь, так?
— Точно. Это был не просто лагерь. Это был научный лагерь.
— Что? Что еще нахрен за паскудство? Какой научный?
— Такой! Они кое-что искали! Они готовились к тому, чтобы предпринять экспедицию и найти кое-что.
— Что? Что тут может быть, кроме наркоты?
— Самолет.
— Самолет?! Что еще нахрен за самолет?!
— Самолет. Увидишь, когда найдем.
Смит вытер сочащуюся кровь, что-то беспокоило Рэ, какое-то неприятное ощущение… верхняя губа.
И тут — он понял, что кровь из носа течет и у него.
Через несколько минут — вернулись поисковые группы. Ни самого пропавшего котика, ни следов, которые могли бы указать на то, что с ним произошло — найдено не было.
На следующий день — группа на связь не вышла. Беспилотный разведывательный самолет, посланный в район — ничего не обнаружил. Высаживать в район вторую группу — не решились.
Картинки из прошлого
11 октября 2002 года
Мазари-Шариф, северный Афганистан
Два
Машины эти выехали ближе к вечеру из Тайбада, там была зараженная зона и жителей эвакуировали, а город превратился в город — призрак, населенный только тенями, иногда — тенями с автоматами Калашникова. Вопреки распускаемым слухам, уровень радиации там был не так уж велик, [76] чтобы действительно серьезно нахватать рентген, нужно было пребывать там как минимум месяц, употребляя в пищу находящиеся там длительное время продукты и воду. Эти люди просто проехали транзитом — от Кашмара, где начиналась зона отчуждения — и до пограничной зоны. Путь у них занял примерно семь часов, они все время поглядывали на показания дозиметров, но уровень радиации был относительно невысок и каждый из них на данный момент схватил меньше бэра [77] , что можно было назвать приемлемым. К тому же — перед выездом, они приняли противорадиационные препараты, а после, если останутся живы — проведут две недели в специальной закрытое клинике, избавляясь от радионуклидов и прочей дряни. Если вернутся — в Афганистане проще погибнуть от пули, чем от подхваченной «лучевки» [78] .
76
Наше представление о радиации проистекает из ужаса Чернобыльской катастрофы, но это в корне неверно. Одно дело — ядерный взрыв даже примитивного ядерного устройства, в эпицентре которого сгорают почти все долгоживущие изотопы, и совсем другое ТЕПЛОВОЙ взрыв ядерного реактора с распадом активной зоны и выносом радиоактивного вещества на территорию.
77
Бэр — единица измерения полученной организмом радиации.
78
Лучевая болезнь…
Дорога, по которой они ехали — шла по относительно ровной местности, хотя и находящейся высоко над уровнем моря — настоящие горы начинались дальше. Рядом, почти параллельно дороге, текла река, сейчас довольно полноводная, а летом почти пересыхающая. Через реку был мост, отмечающий примерно половину их пути на территории Афганистана, и этот мост они уже проехали…
Местность была пустынной, зеленка, камыш, переходящий во что-то вроде степи по мере удаления от реки. Когда то давно здесь жили люди — в Афганистане вода была редкостью, около воды всегда селились люди, а тут еще можно было заниматься контрабандой, благо по ту сторону границы товары стоили от двух до пяти раз меньше. Сейчас, после атомного взрыва на той стороне границы и появления лагерей подготовки боевиков на этой — люди ушли отсюда, не желая становиться жертвами творящегося вокруг, оплывающего кровью остервенелого безумия. Поэтому — дорога была почти пустынна.
Сидевший за рулем головной машины — это был джип Интер, аксайского завода под Ростовом, очень распространенная в этих местах большая, прочная, крепкая машина на шесть или девять пассажиров протянул руку и выключил магнитофон, из колонок которого плыла довольно бодрая, правда с непонятными словами мелодия…
— Эй! — возмущенно сказал пассажир
— Из-за твоих татарских напевов мы здесь засыплемся… — сказал водитель тоном, не терпящим возражения
— Здесь никто не знает татарский.