Время героев ч3 нов. вариант

Афанасьев Александр Афанасьев Александр

Да, точно. Ничего — не вернуть. Слишком поздно.

Совсем рядом — это уже местный колорит, такая экзотика считается нормой в самых богатых кварталах — с тележки торговал торговец. Бейрут оставался многонациональным городом — и торговец был армянином. Смуглый, горбоносый, он заворачивал в тончайший армянский лаваш свежеизжаренную на жиру баранину, щедрой рукой добавлял зелени и предлагал это прохожим. Опасно для здоровья: море холестерина, подозрительное, не прошедшее ветеринарный контроль и… удивительно вкусно.

Я купил большой лаваш с мясом, умял его прямо здесь, у тележки,

только так поняв, как я голоден. Это у меня бывает с тех пор — могу двое суток вообще ничего не есть, потом как начну… Тут же — заплатил за еще один лаваш с мясом. Армянский торговец смотрел на меня добрыми черными глазами.

— Вкусно, ара?

— Вкусно, сударь. Спасибо вам…

Простые слова, на которые можно дать простой ответ — но торговец пристально всмотрелся мне в глаза — и лишь молча кивнул. Протянул мне вторую лепешку.

Почему я не пытался найти Юлию? А зачем? Чтобы было — еще больнее? Я отрекся от всего что было — вот и все.

До порта я добрался пешком, пройдя по бульвару Корниш. Добраться до него иным способом — вышло бы медленнее, бульвар, ярмарка тщеславия — всегда забит машинами, особенно сейчас, днем. От блеска зеркальных панелей на небоскребах — режет глаз.

В порту у меня проверили документы. Пропустили — дипломатический паспорт и княжеский титул все таки дают некоторые привилегии, как не говори. Серо-стальные фрегаты у причала, чуть подальше — высокий, словно рубленный топором строгий силуэт крейсера УРО [45] . Чуть дальше — желтые стальные цапли кранов… а вон, кажется и мой новый корабль. И правда — ну какой я к чертям адмирал без корабля. Хоть на старости то лет — судном покомандую.

45

Крейсер управляемого ракетного оружия.

С высокого борта контейнеровоза — на берег были скинуты сходни, видимого поста не было — но это не значит, что его нет, просто выставленный пост — явный признак боевого, а не гражданского судна. Прошелся неспешно — на вид все прекрасно сделано. Для начала — ничего не заметно, ничего не бросается в глаза — а дальше посмотрим.

Надо будет пару учений провести. Ночью. Как в Атлантику выйдем — так и отработаем основные действия…

Стоило мне только ступить на палубу — как чертик из коробочки откуда то выскочил дежурный. В робе моряка торгового флота — но с автоматом на груди.

— Сми-и-ирна! — зычно прокричал он, как полагается по уставу — Адмирал на палубе!

— Вольно, вольно… Так весь порт поднимете. Это вроде как секретная операция, господа.

— Извините, господин вице-адмирал.

— И я вице-адмирал в отставке.

— Так точно, господин вице-адмирал в отставке.

Поняв, что бесполезно, я лишь махнул рукой в сторону надстройки.

— Капитан там?

— Так точно, господин вице-адмирал в отставке.

— Продолжайте нести службу. И спрячьте оружие, а то не приведи господь, портовая полиция нагрянет.

— Так точно. Есть!

Я

пошел мимо длинного ряда контейнеров, отмечая, что сделали все грамотно. Даже не видно сварных швов, все аккуратно обработали шлифовальной машинкой и покрасили. Обычно — на судах торгового флота бардак еще тот, но здесь — переборки сверкали чистотой. Вот что значит — военная команда, пусть и временная. Потом — придется постоянную набирать, уже из наемников.

Ладно — все потом.

— Адмирал в рубке! — крикнул первый увидевший меня офицер.

На флоте — все еще меня помнили. Уж очень необычная биография, которую как шило в мешке — за грифом сов секретно не утаишь.

В рубке — сделали все на пять баллов, несколько больших экранов, стол для карт — все очень серьезно. Радар… два места для специалистов, разнесенных по обе стороны рубки, оборудование современное, хоть и не армейское. Видимо — взяли гражданское от супертанкера, там на это такие деньги грохают — что флоту только облизываться остается.

— Вольно. Капитан — доложить по кораблю.

Капитан, чисто выбритый, с проседью в волосах — начал неторопливо и обстоятельно докладывать.

— Господин вице-адмирал, монтаж всех систем завершен, принял лично. Ходовую пока не проверяли — но маслопупы…

Я махнул рукой, разрешая использовать привычную терминологию

— … Маслопупы приняли машинное отделение, вместе с портовыми службами провели весь регламент вперед. Ходовые испытания не проводили, но все системы опробовали работой у стенки. Топлива, провизии — под завязку, вчера получили, в камбузе пробу сняли. Топливо проверили в портовой лаборатории. Экипаж согласно моим предписаниям находится на судне, выходы в город запрещены. В портовую книгу мы внесены, портовая инспекция была вчера. Необходимые карты имеются, привязку провели.

— Готовность?

— Полчаса к отходу.

— Через полчаса отходим. Средним идем на Гибралтар, дальше распоряжусь. Идем открыто, никого не боимся, на запросы отвечаем.

— Есть отход через полчаса.

— И пусть кто-нибудь покажет мне мою каюту…

В небольшой офицерской каюте — я разложил свои скудные пожитки, лег на аккуратно заправленную кровать, закрыл глаза. Забыть — и не думать. Точка.

Если хочешь идти — иди… Если хочешь забыть — забудь… Только знай, что в конце пути… Ничего уже — не вернуть…

На четвертые сутки — мы прошли Гибралтар, и вышли в Атлантику…

На пятые сутки — мы провели первую учебную тревогу по судну — отрабатывали нападение пиратов. Отразили.

Ждали основного, прибытия североамериканской группы.

25 августа 2005 года

Южная Атлантика

Сухогруз «Амелия» приписка — Германская западная Африка

— Внимание, контакт на радаре. Азимут сто сорок, дальность — сорок. Цель движется в нашем направлении. Опознана как североамериканский вертолет типа СН-47.