Время героев
Шрифт:
Сейчас Александр уже не помнил, как именно все происходило. Их с Юлией словно подхватил и увлек за собой какой-то поток, который вынес их к скромному загсу в Кунцево в декабре того же 1996-го. К тому моменту капитан Северов был уже уволен в запас по состоянию здоровья, а у Юлии, наоборот, наблюдалось серьезное улучшение здоровья, что при ее диагнозе было просто невероятным чудом.
Юлия, обладательница удивительно светлой фамилии – Солнцева, была дочерью офицера УФСИН, умершего перед самым началом Чеченской войны. Век Солнцева-старшего укоротила работа – в ИТУ, начальником которого он был почти пятнадцать лет, случилась вспышка туберкулеза,
Лечение не помогало, болезнь медленно, но верно прогрессировала, пока на горизонте у Юлии не появился Александр. И дело тут было даже не в чувствах, хотя и в них, конечно, тоже: просто Северов, понимая, что девушка на белом свете одна, взял на себя ответственность за нее. Он устроился инструктором в одно подмосковное охранное агентство – там его с его боевым опытом приняли с распростертыми объятиями, а у Юлии появились и необходимые ей витамины в виде тропических фруктов и дорогие импортные лекарства…
Счастье длилось очень недолго, но эти полтора года Александр не поменял бы ни на что. Юлия расцветала; она играла ему на пианино, купленном капитаном в отставке у какого-то старичка с картонкой, которого он нашел на измайловской барахолке; он покупал ей по дешевке чемоданы книг… они путешествовали – правда, недалеко, в основном география их путешествий ограничивалась Подмосковьем, ну, максимум Тверь, Суздаль, Ярославль… Самое далекое от Москвы место, куда они выбрались, был Нижний Новгород – туда их привез круизный теплоход. Юлия очень любила речные прогулки, хотя в то время ее уже начинало укачивать на борту корабля…
О том, что Юлия в положении, они узнали поздно, в мае. При субтильном анемичном сложении Юлии беременность долго себя не проявляла, а изменения в фигуре молодые сначала списали на сильно улучшившееся питание девушки. Врачи просто за голову схватились, но сделать было уже ничего нельзя – шел пятый месяц, ни о каком прерывании и речи быть не могло. Да и Юлия бы на него просто не согласилась. Родила она тоже зимой, в новогоднюю ночь девяносто восьмого года. Сын Александра родился здоровым, хотя, конечно, за ним и за его мамой врачи очень пристально наблюдали. Юлия, ставшая к тому моменту очень верующей, поскольку, как она говорила, такое счастье, как у нее, просто не может быть результатом слепой случайности, решила окрестить мальчика с тем же именем, что и у ее мужа, – так у Александра Леонидовича появился сын и наследник, Александр Александрович…
А через полгода мальчик стал сиротой, а сам Александр Леонидович – вдовцом. Все произошло в середине августа. Шестнадцатого августа Юлия вернулась из церкви – она ходила туда каждое воскресенье, их семья жила в подмосковном Фенино, рядом с тубдиспансером, где Юлия состояла на учете, а как раз напротив этого диспансера находилась старинная церковь усадьбы Румянцева. Юлия была спокойной, даже радостной, уложила Сашку-меньшого в кроватку – тот уже активно осваивал мир вокруг себя, радостно агукал,
Там ее Александр Леонидович и застал, но уже мертвую. Врачи сказали, что причиной смерти был оторвавшийся тромб. Они сказали, что умерла Юля быстро и безболезненно. И действительно – ее лицо было полностью безмятежно, а на губах, которые смерть не изменила, они и раньше были бледными, застыла легкая улыбка.
И от этого Александру Леонидовичу, который до самой темноты не мог заставить себя уйти с кладбища в Балашихе, где Юлия нашла свой последний покой, было только еще тяжелее…
Глава 3
Особые обстоятельства
– Я воспитал его один, – завершил свой рассказ Александр. – Тяжело, конечно, было. Мне помогали и бывшие сослуживцы, и новые коллеги. Знаешь, Димка, я всегда был уверен, что русские люди самые добрые и отзывчивые. Все, без исключения…
– Это точно, – кивнул шофер.
– …ведь смотри, – продолжил Александр, – взять тех же новых русских. Скажем честно – большинство их были настоящими бандитами. И то ведь помогали, люди, которые, казалось бы, за копейку удавятся, без просьб открывали тугие лопатники, оплачивали то, что я ни просил, а на предложение отдать долг только отмахивались как от назойливой мухи: ну, может, потом когда-нибудь…
Потом была Вторая Чеченская, я не знал что делать – понимал, что мое место там… а на кого же я Сашку брошу? Обратился к руководству, и меня взяли на штабную должность в Москве, замещать офицера, ушедшего «на зеленку» по зову сердца. Уходили многие, хотя могли отсидеться в безопасности, вдали от свинцовых вьюг. Некоторые потом возвращались – кто целый, кто израненный. Другие там и остались. В 2002-м мое дело пересмотрели и отправили опять в отставку, военным пенсионером, но с присвоением очередного звания. Брали меня на майорскую должность, сразу и звездочки подоспели. Потом дали подполковника, а в отставку выпроводили уже в папахе. Ну не торчать же на пенсии? Закончил пединститут, заочно, устроился учителем истории – не мог сидеть на месте, да и Сашка, когда в школу пошел, был под присмотром.
Знаешь, я ведь чувствовал себя виноватым перед ним. Штабная должность – это, конечно… но ведь тоже – и командировки, и на работе допоздна засиживаешься порой. Пришлось отдавать его в детсад на шестидневку – наш, ведомственный, но оттого не легче. Вот я и решил, что в школе он на продленке сидеть не будет, а если будет, то со мной. Военная пенсия с доплатами да учительская зарплата – нам с ним хватало. Сашка, конечно, хотел пойти на военного… я был против. Выучился на архитектора. Занимался биатлоном, многоборьем – на последнем упал с лошади и получил декомпрессионную травму позвоночника, не такую, чтобы серьезно, но повозиться пришлось.
Александр вытянул руки на «торпедо», хрустнув пальцами:
– Я и тревожился, и радовался грешным делом. Не смотри на меня так, у Сашки все время идеи какие-то были: то в Сирию он хотел, то на Донбасс в ополчение. Но с декомпрессионным переломом в анамнезе его, конечно, не взяли бы. Он это понимал; расстраивался, конечно, но плетью обуха не перешибешь. А тут СВО. Он сразу в военкомат – с четвертого курса универа, учится на архитектора, отличник, да и нравится ему это. Академку я ему потом оформил, чтобы доучился…