Время грешить

Бэссо Адриенна

– Но ведь через неделю Рождество! – жалобно захныкал Джеймс.

– Об этом следовало вспомнить несколько раньше, прежде чем запускать в кабинет скунса, – непреклонно парировал Ричард. – Вам предстоит немедленно написать три письма с извинениями: одно мисс Харди, второе мистеру Диксону и третье – мистеру Холлингсуорту, у которого, очевидно, вы утащили зверя. Письма отнесете сами, сегодня же, а заодно лично выразите раскаяние и сожаление. Понятно?

Джеймс поерзал на стуле

и кивнул, однако старший из братьев лишь упрямо задрал подбородок.

– Эдвард! – Голос прозвучал строгим предупреждением. Взгляды встретились, и через несколько секунд на лице Эдварда отразилось чувство, отдаленно напоминающее смирение.

– Понятно, – мрачно подтвердил он.

Ричард в последний раз взглянул на пасынков и, опасаясь, что ярость все-таки вырвется на свободу, рывком открыл дверь. Учитель отшатнулся с виноватым видом: он явно подслушивал.

– Слышали, что я им приказал? – спросил хозяин.

– Да, мистер Харпер.

– Проследите, чтобы все было выполнено.

Ричард пошел вниз и встретил поднимавшуюся по лестнице Джульетту.

– Ричард, что происходит? Весь дом гудит от возбуждения, а сплетни ходят самые невероятные. – Она растерянно замерла и зажала нос. – О Господи! Что это за ужасный запах?

Ричард проглотил резкий ответ и ограничился лаконичной рекомендацией:

– Спроси своих сыновей.

Ни на миг не остановившись, он пошел дальше.

Глава 16

В полном недоумении и в расстроенных чувствах Джульетта вошла в классную комнату. Эдвард и Джеймс сидели за партами и что-то прилежно писали. Учитель стоял рядом с серьезным выражением лица.

– Кажется, произошло какое-то неприятное событие, – обратилась к нему миссис Харпер. – Будьте добры, объясните, в чем дело.

Мистер Джонсон нахмурился.

– Думаю, будет лучше, если молодые люди сами обо всем расскажут.

Джеймс виновато взглянул на мать, издал невнятный звук и снова опустил голову, продолжая писать. Эдвард, напротив, тут же бросил перо и посмотрел с открытым вызовом. Джульетте стало не по себе.

– Что случилось? – тихо спросила она.

Мальчик бесстрастно изложил ход событий, причем умудрился повернуть дело так, словно неприятность приключилась по вине мистера Харпера. Достижение само по себе блестящее, если учесть, что именно Ричард и оказался главной жертвой, а мистер Диксон и мисс Харди разделили испытание с хозяином дома.

– И где же теперь этот несчастный скунс? – уточнила Джульетта, пытаясь добраться до истины.

Джеймс посмотрел широко открытыми печальными глазами, а Эдвард задумчиво нахмурился.

–

Не знаю.

Терпение подходило к концу.

– Что, даже не догадался спросить?

– Нет. – Эдвард упрямо сжал губы. – Скорее всего его поймали и унесли из дома.

Джульетта грустно вздохнула.

– Придется выяснить. Животное могло серьезно пострадать. Если с ним что-нибудь случится, мистер Холлингсуорт очень расстроится. И уж наверняка будет переживать, когда узнает, какую суматоху вызвал его любимец.

Эдвард удивленно вскинул брови.

– Но ведь Чарли абсолютно безвреден.

– Это с какой стороны посмотреть. Вряд ли мистер Диксон с тобой согласится.

Джеймс поморщился, однако Эдвард остался непреклонным. Упрямство старшего сына выводило из себя, и все-таки Джульетта держалась из последних сил.

– Ну а что касается наказания…

– Мистер Харпер уже назначил наказание, – поспешил сообщить учитель. – Эдвард и Джеймс как раз пишут письма с извинениями в адрес мистера Диксона, мисс Харди и мистера Холлингсуорта.

Пальцы сами потянулись к завитку на шее – верный признак охватившего волнения. Ричард пострадал, так что имеет полное право определить степень искупления вины.

Однако она в ответе за собственных детей, а их проступок говорит и о плохом воспитании. Наряду со смущением и разочарованием Джульетта испытала острое раздражение… из-за собственной слабости. Если бы она держала сыновей в строгости, ничего подобного не могло бы случиться.

– А еще напишете письмо Ричарду и тоже извинитесь, – твердо произнесла она.

– За скунса? – уточнил Джеймс.

– Разумеется, за скунса. – Вопрос показался странным, а уже через мгновение закралось леденящее душу подозрение. – А почему ты спрашиваешь? Неужели есть еще что-то, требующее извинения?

– Не знаю. – Джеймс нервно взглянул на брата, однако тот сделал вид, что ничего не заметил.

Джульетта сложила руки на груди и выжидающе посмотрела на старшего сына.

– Мы положили в его ботинки овсянку, – не выдержал Эдвард. – И заменили сахар солью.

– А когда собирали омелу, оставили его на дереве и ушли, – торопливо добавил Джеймс.

Джульетта слушала признания с ужасом.

– Но почему, почему вы все это сделали?

У Джеймса задрожали губы, но Эдвард сохранял невозмутимый вид.

– Он нас терпеть не может.

Джульетта открыла рот, чтобы немедленно возразить, однако не смогла произнести ни слова. Мысль о том, что Ричард равнодушен к ее детям, доставляла острую боль, ведь это означало, что они все вместе никогда не станут настоящей семьей.