Время химер
Шрифт:
Чучела выставлены здесь в затылок друг другу, начиная с самых мелких и кончая самыми внушительными. Можно подумать, эволюция не ведает иного критерия, кроме размера.
Вместо глаз у чучел животных стеклянные шарики, отчего у всех до одного пустой неподвижный взгляд.
Алиса Каммерер ведет Бенджамина Уэллса по лабиринтам огромного здания. Они спускаются в подвал с замысловатыми коридорами.
В воздухе летает пыль. Министр чихает.
– Сюда мало кто заглядывает, – объясняет Алиса. – Кстати, ты так и не объяснил
– Ты про Диего Мартинеза? Охрана нашла на полу его смартфон, к тому же он попал в объективы камер видеонаблюдения. Он не надел ни капюшона, ни маски.
Бенджамин останавливается, достает свой мобильный и показывает Алисе видео с журналистом, шныряющим по коридорам музея.
– Сторож не сразу на него среагировал, вот он и успел скрыться.
Они идут дальше и останавливаются перед дверью с номером 103. Караульный узнает министра, отдает честь и впускает его вместе со спутницей.
– Хорошо еще, что Диего Мартинез действовал аккуратно и не испортил замок, – говорит ученая. – Следов взлома не осталось.
– Я ознакомился с его уголовным прошлым. Он – бывший взломщик, переквалифицировавшийся в журналиста – охотника за сенсациями.
– Какой он, этот твой папарацци? Лучше, чтобы я смогла его опознать, если он за мной увяжется.
Бенджамин опять достает смартфон и показывает фотографии криминалистической идентификации Диего Мартинеза, сделанные перед первой его тюремной отсидкой: одна анфас, две в профиль. На щеке у Диего длинный шрам в форме буквы Y. Из-за испанских имени и фамилии и тюремных снимков Алиса готова усмотреть в нем сходство с колумбийским королем наркоторговли Пабло Эскобаром.
Она достает из кармана ключ, отпирает дверь и зажигает в лаборатории свет. На широком столе посреди комнаты красуется толстая папка с надписью «МЕТАМОРФОЗА».
Алиса отпирает еще одну дверь, ведущую в коридор с тремя дверями: A, D, N.
– Поглядим, что там у тебя за эксперименты… – бормочет Бенджамин.
Алиса открывает дверь комнаты N и включает свет. Бенджамин таращит глаза на стеклянный куб с водой в три метра высотой, полный синеватых водорослей, и опасливо приближается к нему.
Тут же из-за стеблей появляется существо, которое министр сначала принимает за обезьяну. Правда, обезьяна довольно странная: во рту у нее форель.
Уэллс невольно шарахается, потом берет себя в руки. Примат упирается ладонями с перепонками в стенку аквариума. У него гладкая блестящая кожа синевато-серого цвета. Он широко улыбается, выпускает из зубов рыбину и дружески подмигивает.
– Полюбуйся на результат своего финансирования, – предлагает Алиса.
Потрясенный Бенджамин Уэллс не сводит глаз с аквариума.
– Это то самое чудище, которое видел журналист?
– Это не чудище, а помесь обезьяны и дельфина. Пока что я окрестила его по-научному Macacus aquarius,
Она поворачивается к гибриду и приветливо машет ему рукой.
– Привет, Эжен.
Обезьяно-дельфин улыбается еще шире, обнажая острые зубы, как будто с желанием произвести хорошее впечатление.
Чтобы успокоить министра, Алиса спешит объяснить:
– Здесь все держится на записи генетических кодов примата и китообразного. Повар бы выразился так: успех или неудача моего блюда зависят от рецепта и от дозировки ингредиентов. Здесь ингредиенты – это кончики цепочек ДНК.
Ошеломленный Бенджамин Уэллс вглядывается в водяную обезьяну, явно радующуюся новому лицу и всячески это демонстрирующую.
– Я не знал, что ты…
– Добилась успеха? – договаривает за него Алиса.
– Согласись, это поразительно! То есть я хочу сказать, что… Словом, я не ожидал, что ты так быстро добьешься результатов.
– Ну, не так уж быстро…
– Сколько лет твоему Эжену?
– Три года, он еще ребенок.
Бенджамин вздрагивает от удивления.
– Ты хочешь сказать, что целых три года скрывала от меня своих… живых гибридов?
– Я хотела убедиться в жизнеспособности Эжена, прежде чем показывать его тебе, – оправдывается молодая женщина. – Представь, ты приходишь, а здесь труп…
Обезьяно-дельфин продолжает делать приветственные жесты в сторону министра. Определенно, новый человек его сильно заинтересовал.
– Это еще не все. Пошли дальше.
Они переходят в комнату за дверью с буквой D. Там министр науки тоже видит огромный стеклянный куб, но уже не с водой, а с бурой землей.
– Это что, огород для Эжена?
Алиса трижды стучит по стеклу, земля в кубе приходит в движение. Появляется лицо, наполовину заросшее черной шерстью. Уэллс снова невольно отшатывается. Поборов первоначальный шок, он подходит к стеклянному кубу и разглядывает сидящее там существо. Видно, что это тоже примат, только глазки и ушки у него маленькие, почти невидимые. Зато нос гораздо длиннее, чем у шимпанзе, с подвижным розовым пятачком. Волосы над верхней губой светлее и образуют усы, рот приоткрыт и обнажает два длинных резца, как у бобра или у белки.
Плеч у существа нет, почти от головы растут огромные розовые кисти, пальцы продолжены широкими толстыми ногтями, больше похожими на когти.
Орудуя кистями, как лопатами, существо пробивается сквозь бурую землю и прижимается боком к стеклу.
– Он буравит землю с той же легкостью, с какой обезьяно-дельфин перемещается в воде при помощи своих перепонок! Поразительно…
Никогда еще Бенджамин не испытывал такого изумления.
– А этот как называется?
– Macacus terrarius. Для меня это Мария-Антуанетта.