Время хищных псов
Шрифт:
А в первом часу пополудни в таверну прибыл и сам шевалье т’Арьенга. Богатый путешественник оказался относительно молодым мужчиной, на вид - лет тридцати пяти, довольно высоким, но очень сутулым. Он сильно хромал и не выпускал из рук массивную трость со странным набалдашником. Да и вообще, шевалье имел весьма примечательную внешность: светлые волосы, слегка завивающиеся на концах, в художественном беспорядке спадали на плечи и спину и резко контрастировали со смуглой кожей и темными карими глазами. К тому же он обладал странной смесью внешних противоречий: высокий, но постоянно горбящийся; кажущийся опасным, но в то же время неуклюжий. То же наблюдалось и в лице: очень странно было видеть резкую, волевую линию подбородка и одновременно какие-то смазанные, невыраженные скулы, размытую линию
Конечно, шевалье Легран т’Арьенга очень привлекал внимание. Как, в общем-то, и его спутники: вышеупомянутый манерный красавец Эльверен, невысокий и мощный телохранитель Леграна - Ранн Вархес, явно с севера родом, и щуплый мальчишка-слуга, которого посадили за один стол с господами и телохранителем, хотя эти самые господа так ни разу и не воспользовались его услугами.
Разговаривали меж собой богатые постояльцы в голос, нимало не стесняясь трактирщика, оставшегося за стойкой, и временами прошмыгивающей мимо прислуги.
– Знаешь, Эльверен, чем пахнут камни этого города?
– с видимым наслаждением пригубив вино - самое дорогое из обширной коллекции Гарта - спросил т’Арьенга.
– И чем же?
– Свободой, мой друг! Весь Хайклиф пахнет свободой, ибо он - единственный по-настоящему свободный город в этой забытой богами и демонами империи!
Менкас насторожился. В чем-то шевалье, безусловно, был прав: в любом хоть сколько-нибудь крупном имперском городе подобной фразы, произнесенной достаточно громко, чтобы ее могли услышать стены, было вполне достаточно для привлечения к себе нежелательного внимания со стороны Одиннадцатого департамента. Власть императора и ее абсолютную неприкосновенность, ее безгрешность и даже в некоторой степени божественность поставить под сомнение - очень верный первый шаг на эшафот. Но только не в Хайклифе. В столице Грифонов даже государственные преступники могли получить совершенно официальное укрытие на основании орденского свода законов, предусматривавшего почти полную автономию ордена. И кто только не стекался в тень горделиво-мрачного Клюва в поисках защиты от преследования имперскими властями. Впрочем, большинство добивалось лишь того, что вместо обезглавливания на площади Пяти Эшафотов они получали вечную каторгу на горных каменоломнях или же простую и надежную виселицу под стенами Хайклифа: с предателями империи, с насильниками и работорговцами, детоубийцами и тому подобной швалью Грифоны не церемонились. Но некоторым, кому не повезло, кто был ложно обвинен, или по неосторожности навлек на себя гнев императора, или совершил какое-либо из преступлений против орденов Льва, Единорога или Пантеры, или оказался застигнутым во время запрещенной дуэли, или же, являясь простолюдином, оскорбил дворянина - каждый мог просить защиты у магистров ордена, и в случае положительного решения быть уверенным: имперской судебной системе до беглеца не добраться, пока этот беглец остается на землях Грифонов.
Ничем не проявляя своего интереса, Менкас внимательнее прислушался к беседе постояльцев, пытаясь понять: какая причина могла вынудить шевалье т’Арьенгу бежать в Хайклиф, какова вероятность положительного решения магистра по его вопросу и не стоит ли попросить всю плату вперед, ссылаясь на свое бедственное положение, а может, и вовсе имеет смысл сообщить троюродному брату-Грифону о странном дворянине, не имеющем титула, но имеющем большие деньги и одновременно с тем, видимо, большие проблемы? От хорошей жизни Хайклиф свободным городом не называют…
К величайшему сожалению трактирщика, разговор гостей плавно перешел на гораздо менее интересные Гарту темы: дорожные приключения, обсуждение виденной части города и некоторое количество дифирамбов в адрес повара, работавшего в “Рыцарском коне”.
После обеда Эльверен, к удивлению Менкаса, по собственной инициативе заплатил за месяц проживания в апартаментах с полным пансионом, отдельным для господ и слуг - в число первых вошли, кроме эльфа и самого шевалье, еще телохранитель Ранн Вархес и рыжий мальчишка, которого звали Нэй. После чего постояльцы удалились наверх, обживать свои комнаты, оставив трактирщика в тяжких раздумьях: сообщать о своих смутных и пока еще не оформившихся подозрениях
В конце концов осторожность взыграла: Гарт подозвал мальчишку, прислуживавшего на конюшне.
– Дик, ты уже закончил с лошадьми господ, приехавших около полудня?
– Конечно, дяденька!
– выпалил Дик, преданно взирая на трактирщика.
– Ну, тогда сбегай-ка к воротам, узнай, где сегодня сэр Улайтан. Найди его и передай, что я приглашаю его отобедать или отужинать в нашем заведении сегодня. Вот, возьми на бублики.
Серебряная монетка сверкнула в лучах солнца, а в следующее мгновение уже исчезла в проворных пальцах мальчишки.
– Сию секунду, дяденька!
– Через миг Дика в таверне уже не было.
Вечером в “Рыцарском коне” было непривычно многолюдно. Менкас сбивался с ног, принимая заказы, деньги, отсчитывая сдачу, наливая эль и посылая за столы бутылки, да и девушки-служанки, племянница и дочь не знали ни секунды отдыха, не говоря уже о поваре, успевшем отвыкнуть от такого наплыва посетителей.
В какой-то миг Гарт даже пожалел, что все же поделился с Улайтаном своими подозрениями насчет шевалье т’Арьенги и его спутников: похоже, с этими постояльцами его таверну посетила, наконец, удача, а она дама капризная, если что не так - вмиг отвернется, продемонстрировав вместо очаровательного личика везения кошмарную задницу постоянных неудач. Но вскоре трактирщик успокоился: в конце концов, брат - человек умный, о благе ордена, Хайклифа и даже довольно отдаленных родственников печется исправно. Если т’Арьенга способен принести городу пользу, а, как выяснилось, побудившая его бежать из самой столицы причина - не слишком серьезна в глазах Грифонов, то все и так наладится к всеобщему удовлетворению. Если же шевалье ухитрился сотворить нечто такое, что магистр решит его повесить - что ж, туда ему и дорога. “Ни за что в Хайклифе не вешают!” - гордо подумал Менкас и тут же почувствовал на языке приторно-скользкий привкус… нет, не лжи, но чего-то такого, что от истины ушло слишком далеко, чтобы именоваться хотя бы нейтрально-уклончивой полуправдой.
Магистр Гундольф фон Кильге знал свое дело и делал его очень хорошо.
А шевалье Легран т’Арьенга, ни сном ни духом не ведавший о творящейся в душе хозяина сего гостеприимного заведения буре, веселился в компании своих спутников: златоволосого красавца Эльверена и являвшегося полной противоположностью последнего Ранна Вархеса. Впрочем, сказать, что телохранитель веселился, было бы неверно: он просто мрачно цедил одну-единственную за весь вечер кружку эля, периодически окидывая зал цепким взором. А вот Легран и эльф, судя по постоянным взрывам хохота, веселились вовсю.
– …и представь себе ее лицо, когда я поднял руку и показал ей этого несчастного скеля! Учитывая, откуда я его достал!
– Эльверен, ты садист, - сквозь смех простонал Легран.
– Но я не хотел бы представлять себе визг бедной девочки!
И оба вновь расхохотались. По каменному лицу Ранна промелькнула гримаса отвращения.
– Господа, позволите ли прервать вашу увлекательную беседу?
– высокий худощавый рыцарь-Грифон учтиво поклонился и застыл в ожидании ответа. На неподвижном бледном лице ярко выделялась каштановая бородка клинышком, ухоженные усы и очень живые, умные глаза, взгляд которых быстро перебегал с Леграна на эльфа, потом на телохранителя и обратно на шевалье.
– К величайшему сожалению, не имею чести быть знакомым с вами, - т’Арьенга неуклюже поднялся на ноги, отвесил ответный поклон.
– Сэр Улайтан, рыцарь ордена Грифона, - еще раз поклонился новый знакомец.
– Шевалье Легран т’Арьенга к вашим услугам. Мои друзья: Эльверен иль Клаэнхар и Ранн Вархес.
– Очередной поклон.
– Позволите ли составить вам компанию на некоторое время?
– спросил Улайтан и тут же добавил извиняющимся тоном: - Время хоть и позднее, но ни единого свободного стола нет и братья, как назло, сегодня отсутствуют здесь!