Время иных
Шрифт:
— Ты не убил его, — из оцепенения вырвал голос колдуна. Сташ посмотрел на него и заметил, как человек вздрогнул.
— Нет, — его губы изогнулись в кривой усмешке. — Я больше не убиваю.
Колдун глянул в сторону доносившихся из соседней комнаты воплей.
— Даже таких?
— Это всего лишь проявление здравого смысла, — вновь усмехнулся Сташ. — Если в монстра превращусь я, вы вряд ли сможете меня остановить. А мне для этого нужно совсем немного. Поверь.
В глазах старика мелькнуло понимание.
— Ладно, значит, ты не хочешь брать их энергию… и что нам делать?
Берущий
— Перерождённая обездвижена, дальнейший выбор за вами. Решайте.
У колдуна вырвался горестный вздох.
****
— Смотри, наверное, это цветок, — худая, с просвечивающей кожей рука осторожно прикоснулась к бледно-розовым лепесткам маленького, едва поднимающегося над землёй растения. Оно выросло между двух потрескавшихся от жгучего солнца камней, которые прикрывали его и от беспощадных лучей и от порывов пронзительного ветра. Тщедушный стебелёк едва заметно качался, широкие, полупрозрачные листья трепетали от задевающих их потоков воздуха. Сам цветочек казался непростительно ярким на фоне голой, серой земли.
Два человека очень сильно напоминали это растение — болезненно худые, с бледной, пронизанной синими прожилками кожей и похожими на скелеты лицами — настолько сильно заострились от голода их черты. Тела прикрывали лохмотья одежды, волосы грязными, спутанными прядями падали на костлявые плечи. Это были мужчина и женщина, но отличить кто из них кто с первого взгляда было трудно.
— Наверное, — почти шёпотом произнёс мужчина, его потрескавшиеся губы разошлись в болезненной улыбке, напоминающей оскал. — Он красивый.
Женщина кивнула и тоже улыбнулась, по её подбородку потекла тонкая струйка крови. Пальцы гладили нежные лепестки, но огрубевшая кожа почти ничего не чувствовала.
— Как здорово, — произнесла она. — Здорово, что мы его нашли. Он смог выжить.
Мужчина вдруг вздрогнул и попытался быстро обернуться, но у него получилось лишь неловкое судорожное движение, от которого он почти упал — ослабевшее тело не желало слушаться хозяина. Он схватил за руку женщину и потянул её за собой прочь от растения.
— Ты что? — возмутилась она. И тоже обернулась, взгляд скользнул по застывшей в нескольких шагах молоденькой девушке, почти ребёнку. В глазах женщины мгновенно появился панический страх.
— Идём, — мужчина упорно тащил её за собой, его ноги подгибались, но он старался увеличить скорость.
Девушка смерила их холодным, безразличным взглядом огромных жёлто-зелёных глаз и шагнула к цветку. Все её движения были намного более уверенными и плавными, чем у этих людей, в них скользила скрытая сила хищницы, способной одним прыжком догнать жертвы. Но девушка склонилась над растением. Пальцы потянулись к лепесткам и замерли. Даже с расстояния она чувствовала, как под тонкой кожицей пульсируют волны жизни. Но стоит ей прикоснуться и вся эта сила, поддерживающая в бледно — розовом цветочке способность к существованию, перельётся в её тело. Она представила, как сморщиваются его лепестки, как чернеют листья, как бегут по стеблю трещины, заставляя склониться к земле — умереть. Её пальцы дрогнули, невыносимо хотелось есть, но она лишь смотрела, отстранённо поражаясь этому маленькому чуду, пробившемуся к жизни из засохшей почвы.
— Нет, оставь
Девушка медленно повернулась, рядом дрожа топталась женщина, протягивала ей свою руку, перевитую синими прожилками. Мужчина пытался её увести, но женщина сопротивлялась, с трудом оставаясь на месте.
— Ты чудовище, — прошептала она.
Девушка кивнула, не спеша выпрямилась. Женщина, не переставая дрожать, закрыла глаза.
— Нет, — мужчина всё же оттолкнул женщину и занял её место, с вызовом посмотрел девушке в лицо.
Она вновь качнула головой, перевела взгляд на цветок.
— Красивый, — слова шелестящим эхом полетели над голой, безжизненной землёй. Она резко развернулась и пошла прочь, стараясь унять колющую пальцы энергию, что уже почувствовала, но не получила новую подпитку. — Живите.
Двое измученных людей с изумлением переглянулись, по губам женщины вновь скользнула столь непривычная улыбка. Но ей очень понравилось это чувство — радость, оказывается для этого нужно не так уж много — увидеть, как продолжается чужая жизнь. О своей собственной жизни она давно уже не думала.
Девушка медленно шла прочь, с трудом сдерживаясь, чтобы не вернуться. Эти люди слишком слабы, чтобы взять у них хоть что-то, её прикосновение просто их убьёт. Голод почти сводил с ума, она уже не впервые встретила тех, у кого нечего взять. Их жизни висели на волоске, а это значило, что вскоре, чтобы пополнить собственные силы ей придётся убивать. Но она отчаянно не хотела становиться убийцей.
Порыв горячего ветра вдруг с яростной силой ударил в спину, под ногами дрогнула земля и подбросила вверх. Её тело врезалось в полуразрушенную стену здания. Она глухо вскрикнула, когда в рёбра впились твёрдые камни, и сползла на землю. В голове заметались панические мысли — что теперь: очередной подземный взрыв, землетрясение или о себе дала знать воздушная стихия?
Встать на ноги удалось не сразу. Покачиваясь, она почему-то шагнула именно обратно — к пустырю, который только что покинула. И остановилась. На том месте, где только что рос цветок и стояли два человека зиял огромный разлом. Пустыря больше не существовало.
Девушка быстро подошла к его краю, глянула вниз и отшатнулась от дохнувшего в лицо жара. Гул пламени почти заглушал завывание ветра, метавшегося между краями только что образовавшейся в земле гигантской дыры. Клубящиеся потоки огня неспешно перекатывались по её дну, бурлили и безостановочно взлетали вверх острыми резкими вспышками, подбираясь к поверхности.
Она невольно прикусила губу, в памяти по-прежнему покачивал лепестками бледно-розовый цветочек. Мгновение назад Живой цветочек. А рядом стояли те люди, что решили его защищать. А сейчас не осталось никого и ничего. Оказывается это больно — сожалеть.
Земля вновь дрогнула, но на этот раз не так сильно. Далеко на горизонте в небо взметнулся огромный столб пламени, потом ещё один и ещё. Краем глаза она увидела, как мимо бегут люди. Под их ногами обваливалась почва, они падали, вставали или соскальзывали в глубокие трещины, что всё больше и больше расползались от разлома.