Время истинной ночи

Фридман Селия С.

«Они гости, а не узники», — подумал Тошида. Он почувствовал, как гнев поднимается из глубин его души, и из последних сил преградил ему дорогу.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь.

Возникла долгая пауза, на протяжении которой Мать в упор смотрела на него. Он ожидал привычного головокружения, которое ассоциировалось у него с ее могуществом, но на этот раз все прошло благополучно.

— Хорошо, — в конце концов кивнула она. — Их имущество по-прежнему во дворце, а это означает, что они за ним, по всей вероятности, вернутся. Я хочу, чтобы их арестовали.

Вы меня поняли? Ваши гвардейцы или мои, но как только они появятся, оба должны быть схвачены.

— А на каком основании? — спокойно спросил он.

Ее глаза превратились в две янтарные щелки.

— Мне явилось Божественное Видение, Эндир. Откровение. Эти люди злы и представляют для нас великую опасность. Их следует арестовать немедленно и затем предать на Общематеринский суд. Так что сперва арестуйте, а уж потом подыщите этому какое-нибудь законное основание. Но главное, арестуйте как можно быстрее. Такова Воля Господа. Я…

Ее перебил внезапный, крайне деликатный, стук в дверь.

— Да? В чем дело?

В комнату вошел служка:

— Прошу прощения у Вашей Святости, но только что поступило донесение.

Войдя, он передал ей сложенный лист бумаги, затем низко поклонился и вышел. Мать быстро развернула и прочла письмо. Тошиде удалось увидеть лишь то, что оно было написано торопливым почерком.

Разгневавшись, она не столько заговорила, сколько зашипела:

— Двое моряков с «Золотой славы» пришли во дворец за вещами священника и женщины. Утверждают, будто им ничего не известно о местопребывании обоих, а они всего лишь выполняют поручение, отданное какое-то время назад. И гвардейцы, не имея применительно к такой ситуации никакого приказа, позволили им сделать это. — Она посмотрела снизу вверх на Тошиду. — Если они на корабле, их надо арестовать. Если не на корабле, надо арестовать их на причале. Вам это ясно?

Он едва заметно поклонился. Скорее даже сымитировал поклон.

— Как прикажете, Ваша Святость.

— Мне понятно, что это необычный приказ, Эндир. Но и обстоятельства экстраординарные. Мы пошли на риск, допустив на берег иностранцев, и, возможно, мы с этим поторопились. — «Может быть, ты поторопился, — вот что она хотела сказать на самом деле. — Это ты своим решением снял карантин». — Возьмите этих двоих, чего бы это ни стоило. С формальностями можно разобраться позже, когда они уже не смогут причинить нам никакого вреда. А на свободе они могут вытворить… все, что угодно.

— Слушаюсь, Мать.

Он произнес это кротким тоном, но в груди у него бушевало пламя. «Святительница и священник, — думал он. — Какой вред могут они принести? Если, конечно, ты не страшишься сведений, которые они привезли. Сведений о странах, где власть основана на деяниях, а вовсе не на видениях. Неужели и впрямь все дело в этом? Ты ведь не их самих боишься, а того, что они смогут донести до нашего народа. Как уже сумели донести до меня».

— Как прикажете, — сказал он.

Потому что ничего другого сказать не мог и поступить по-другому тоже не мог. В настоящее время он обязан был выполнять ее волю. Даже не совсем понимая, чего она хочет. Даже будучи

с нею не согласен.

В настоящее время.

Капитан «Золотой славы» вносил записи в судовой журнал, когда в рубку заглянул один из членов команды.

— Он прибыл.

Капитан закрыл журнал в кожаном переплете и запер его на замок.

— Тошида?

Вошедший кивнул.

Капитан со вздохом поднялся с места и принялся молиться так недавно обретенному Богу. Не то чтобы Он и впрямь собирался помочь ему; но, с другой стороны, разве не в этом самая суть религии? Выйдя из рубки, он не без удивления отметил, что наличие или отсутствие господнего заступничества его ничуть не волнует. Честно говоря, было в каком-то смысле даже приятно думать о том, что твоя судьба всецело — и постоянно — в твоих собственных руках.

Тошида ждал у трапа, точь-в-точь как и предсказал Дэмьен. Гвардейцы или советники, которых он, по-видимому, привез с собой, оставались в шлюпке, и их не было отсюда ни видно, ни слышно. И это хорошо. Мужчина, которому нужно сохранить лицо на глазах у своих подчиненных, куда опаснее, чем он же, оставшийся в одиночестве.

Рошка удостоверился в том, что поблизости нет и никого из его собственных людей, и лишь затем поприветствовал лорда-регента:

— Ваше Превосходительство! Какая честь! Чем могу быть вам полезен?

— Я разыскиваю двоих людей. И предполагаю, что они могут оказаться на борту.

— Пассажиров? Или членов команды?

— Священника по имени Дэмьен Райс. И Святительницу, которая составляет ему компанию. Вы их видели?

«Вообще-то, — подумал Рошка, — порой хорошее заступничество не помешает. Не столкнуть колесо с места, так хотя бы смазать. А предоставленный самому себе человек прямехонько шагает навстречу собственной гибели».

— Нет, — ответил он в конце концов. Становясь лжецом и сообщником. И понимая, какими могут оказаться результаты. — Нет, я их не видел.

— Но вы послали за их вещами. Не так ли?

Капитан пожал плечами:

— Его преподобие попросил меня об этом. Сказав, что они, возможно, отправятся в путь. Я не стал вдаваться в детали.

— Так что вы их ожидаете.

Капитан вновь пожал плечами.

Он чувствовал, как гнев овладевает регентом, как ярость поднимается в его душе подобно зною на раскаленной солнцем мостовой.

— Да или нет, капитан Рошка?

— Лорд-регент! При всем моем почтении к вам, отец Райс и его друзья вольны прибывать на борт и убывать, когда и как им заблагорассудится. Не докладывая ни вам, ни мне, ни кому угодно другому. Разве это не так?

— Да или нет, капитан Рошка?

Они стояли друг напротив друга, выпятив грудь и пристально глядя в глаза один другому. Бывалый моряк и отчаянный забияка и драчун в портовых кабаках, Рошка умел укрощать противника одним взглядом, и сейчас это искусство пришлось ему как нельзя кстати.

— Извините, — сухо сказал он. — Ничем не могу вам помочь.

— Вы допускаете серьезную ошибку, — предостерег его регент.

— Может, и так. — Рошка переступил с ноги на ногу. — Но ведь имею на это полное право, не так ли?