Время карликов
Шрифт:
– У меня в «Саабе» свистит ремень генератора, а еще…
– Завтра посмотрю и все сделаю, – пообещал ей Виктор. Он сделал маленький глоток и уточнил: – Сегодня.
Новый год встречали вместе с Юханссенами. Только не у них дома, а в маленьком баре на автозаправочной станции. Это предложил Подрезов и Кристин с радостью поддержала. Валтер поставил в углу большую пушистую ель, на стволе которой были свежие подтеки душистой смолы. Похоже, что деревце он не купил в магазине, а срубил где-то. Вот только где? Здесь, на юге Швеции ели не растут. Только где-нибудь на городских газонах. Отважный эстонец рисковал многим, и не
Когда музыка смолкла, Свен подошел и сказал:
– Улыбнись, Хелен, все будет хорошо.
И сам испугался того, что пообещал. Пьяный, он не мог сдерживать эмоции, и потому лицо его скривилось от страха того, что его пожелание может не сбыться. Гримаса получилась смешная, и Лена, взглянув на Свена, улыбнулась. Улыбка была настолько прекрасной, что Виктор поторопился отвернуться, почувствовав, что мгновенно покраснел.
Глава третья
1
Грузовик, съехав с невысокого пологого обрыва, лежал на боку. Небольшой караван остановился, водители выпрыгнули из кабины и смотрели, как снизу поднимаются двое их товарищей.
Подрезов подошел, когда им уже подавали руки, чтобы помочь выбраться на дорогу. Хотя какая это дорога! Колея среди камней, и машина, скатываясь с обрыва, билась о валуны, пока, наконец, не перевернулась.
– Не повезло, – сокрушался Юханссен, – а я уже надеялся, что дойдем без потерь.
Четыре месяца назад, уже расставаясь после празднования начала Нового года, Свен вдруг вспомнил:
– Виктор, наше руководство решило провести испытательный пробег новых машин.
А поскольку Подрезов никак не отреагировал, то Юханссен продолжил:
– По Африке.
Он помолчал и спросил:
– Ты поедешь?
Виктор, скорее по инерции, кивнул, даже не поняв до конца, о чем его спрашивают.
Акция и в самом деле была задумана грандиозная. Еще ни одна автомобильная фирма не устраивала подобной рекламы своей продукции – больше пятнадцати тысяч километров по бездорожью, через пустыни и горы, сквозь саванны и джунгли. От самой северной оконечности – испанской Сеуты до мыса Игольный в Южно-Африканской республике должны были пройти пять машин и шестая – техничка. В успех, в то, что доберется хотя бы один грузовик, мало кто верил. Руководителем проекта и начальником пробега назначили Юханссена, так как он единственный в корпорации имел опыт выживания в африканской действительности. Он-то и пригласил друга вторым водителем на машину технической помощи, а заодно и механиком. Уже потом, когда разрабатывали маршрут и Подрезов тоже присутствовал при этом, он молчал, только изредка покачивая головой, а потом уже говорил вице-президенту:
– Свен, я поеду с удовольствием. Но шансов добраться до финиша очень и очень мало.
Но Юханссен, для которого пробег имел очень важное значение, доказывал:
– А выбраться тогда из ямы было легче? А потом, когда мы загибались в джунглях? А когда нас расстреливали?
Подрезов понимал его: вице-президентов в компании много. Даже первых вице-президентов несколько, и Свен может стать одним из них, не говоря уже о месте в Совете директоров. Иногда Юханссену казалось, что Виктор пошел
– Двадцать тысяч крон в неделю будет получать каждый водитель, а это – три тысячи долларов. А после окончания еще и солидные премиальные.
Свен вздыхал и заканчивал:
– В случае успешного окончания.
Стартовать надо было до начала сезона дождей. По расчетам, время тропических ливней должно было наступить на подходе каравана к пустыне Калахари, а потом уже совсем немного оставалось бы до Южной Африки, где дороги получше, и до финиша с грандиозной пресс-конференцией в Кейптауне. Но чем ближе становилось начало пробега, тем мрачнее был Юханссен. С лицом человека, обреченного на мучительную смерть, он руководил подготовкой, отдавал приказания, подписывал счета, давал интервью и пил пиво с Виктором. Правда, последнее они делали уже после работы на квартире у Подрезова.
– Авантюра! – произносил он обычно после третьей кружки и уезжал домой.
То же самое сказала Эльжбета, когда Виктор объявил ей о своем согласии участвовать в пробеге. Только она имела в виду совсем иное.
– Ты просто хочешь от меня сбежать, – повторяла она.
– Кстати, Тугрик тоже едет, – обрадовал ее Подрезов.
Действительно, если вице-президент пригласил для участия в пробеге друга, то Виктор решил взять и своего товарища.
Перед погрузкой на паром, отправляющийся в Данию, была пресс-конференция. Потом тележурналисты беседовали с водителями, а Подрезов прощался с Эльжбетой.
– Когда ты вернешься? – спрашивала она уже в сотый раз.
И, как и прежде, Виктор пожимал плечами и отвечал:
– Месяц-полтора. Может быть, больше.
Они поцеловались у кабины, полька долго не хотела снимать руки с его шеи, но когда Подрезов уже ставил ногу на подножку, он в последний раз обернулся и увидел Лену, стоявшую в толпе в десяти метрах от него. Он помахал ей рукой, девушка сделала было пару шагов к машине, но вновь остановилась. И тогда Виктор подошел к ней сам. Дернул за кончик синего шейного платка и сказал:
– Прощайте.
– До свидания, – поправила его Лена и покраснела.
И тут же стала совсем пунцовой, достала что-то из кармана и, зажав в кулаке, протянула Подрезову. Он подставил ладонь.
– Пусть будет у Вас, как талисман. Мне он помогал.
Виктор посмотрел на то, что лежало в его руке. Маленький кулончик на дешевой цепочке – медвежонок с кольцами на груди, символ московской Олимпиады.
– Помните, на празднике закрытия Олимпиады запустили в небо такого же, только огромного и надувного. Я в экране телевизора видела слезы на глазах женщин, сидящих на стадионе, и плакала тоже. Когда трансляция закончилась, вышла на балкон и стала ждать, когда прилетит мишка. Мой папа укрыл меня одеялом и стоял рядом. Так я и уснула у него на руках.
– Виктор! – раздался крик Юханссена.
Подрезов помахал ему рукой, показывая, что уже готов сесть в машину, и почти не услышал, как Лена прошептала:
– Мишку я проспала, но Вы-то хоть прилетайте.
Тут загремела музыка, все замахали руками и флагами. Водители, прощаясь с родной страной, нажали на клаксоны, а девушка, обхватив Виктора за шею, прикоснулась губами к его щеке.
– Спасибо Вам за все.
– Да ладно! – махнул рукой Подрезов и через несколько секунд уже сидел в кабине.