Время карликов
Шрифт:
У светофора притормозил и почти сразу же за ним остановился серый «фольксваген-пассат». На следующем перекрестке машина уже стояла рядом с его «мерседесом». Так два автомобиля добрались до Васильевского, и, въезжая во двор дома на Морской набережной, Виктор в зеркало увидел следующий за ним «фольксваген».
Вчера за ним целый день крутился голубой «опель омега». Сегодня этот автомобиль. «Неужели Высоковский прикрепил ко мне охрану», – подумал Виктор. Но в этот момент из серого автомобиля выскочил мужчина и вошел в подъезд.
Когда Подрезов подошел к лифту,
– Извините!
Но двери лифта распахнулись, Подрезов вошел в него, тут же нажал на кнопку и поплыл вверх навстречу своему счастью.
Лена открыла дверь и, когда он перешагнул через порог, обняла его, как тогда на регистрации, и поцеловала. Он растерялся и даже не смог ответить. Зачем-то сунул руку в карман.
– Ключи от машины только что в подъезде вытащили из кармана. Родная, я сейчас вернусь.
Подрезов не стал дожидаться кабины, а понесся по ступенькам вниз. Как глупо! Она его ждала, а он убегает, как испуганный мальчик, позвонивший в дверь однокласснице. Нет, конечно, все не так: сейчас он отберет у вора ключи, поднимется наверх. Сам обнимет Лену, скажет, как он ее любит, а про дурацкий сон даже не вспомнит. Все, хватит – поиграли в игры Высоковского и надоело. Завтра же надо звонить Ван Хейдену, оформлять визу Лене и лететь с ней в Кейптаун. Сейчас там весна, по океану прыгают яхты и серфингисты ловят волну…
Виктор чуть было не проскочил дверь и вместо выхода повернул на еще один пролет, который вел к двери подвала. За стеклянной входной дверью в темном дворе зажглись фары «мерседеса», Подрезов рванул к выходу, и в этот момент яркая вспышка озарила черноту ночи, разлетелись стекла двери, что-то с огромной силой толкнуло в грудь, и он полетел в подвал вместе с сорванными со стен почтовыми ящиками.
Секундная вспышка, и дальний гром, после чего наступил мрак.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ОСТРОВ ЛЮБВИ
Глава первая
1
Человек живет лишь тогда, когда надеется и верит, что счастье его впереди. Ребенок думает: все лучшее потом, взрослый человек, не видя ничего светлого позади, все равно ждет в будущем обещанного судьбой чуда. И наконец у него опускаются руки, которые он поднимал к небу, вопрошая: Когда? – и обернувшись, он плюет в свое прошлое, не зная, что впереди одна темнота и нет там жизни его. У каждого своя судьба, определенная делами его и любовью к тому, что принято презирать: убогость бытия, специальность или профессия, которые не могут прокормить семью. А как можно любить людей, которые и сами позабыли, что они часть человечества? Спившийся нищий – тоже человек, девушка, продающая свое тело, чтобы купить лекарства для больных родителей, – достойна любви больше, чем сотня карликов, продавших душу, чтобы захватить власть и торговать великой державой.
Человек умирает, лишь когда понимает: судьба обманула, и счастья уже не будет никогда. Но даже если был человек счастлив – мгновенье или год, месяц или почти всю жизнь, стоит
Второй день по всем программам, по всем телевизионным каналам смаковали детали нового громкого убийства в Петербурге. «Взрыв был такой силы, что автомобиль подбросило до уровня второго этажа, после чего „мерседес“ разлетелся на куски, – писала одна из газет. – А в ближайших квартирах вылетели оконные блоки. Трагическая смерть известного предпринимателя, особенно если учесть, что несколько дней назад он вступил в брак и спешил домой к молодой жене».
Владимир Фомич, прочитав это, скривился: «Ну, предположим, Витька стал известен только после смерти. Не взорвись он на Морской набережной, никто бы и не знал, кто такой В. Н. Подрезов».
Высоковский еще раз покрутил видеокассету с записью его собственного интервью, возвращаясь к главному вопросу:
– Правда ли, что это покушались на Вас, потому что Вы, судя по слухам, хотите выставить свою кандидатуру на предстоящих через полгода президентских выборах? – спросил известный политический обозреватель.
Вопрос, естественно, ему написали на бумажке, чтобы он чего не перепутал и не врал потом, что его ни о чем ничего не просили.
– Я не хочу обсуждать слухи, – ответил печально Владимир Фомич, и в глазах его блеснули слезы. – У меня погиб лучший друг… Человек, которому я доверял безмерно и которого любил больше тридцати лет…
Бронированный лимузин примчался во двор к месту взрыва через час после трагедии. Позвонил начальник городской милиции и, подышав в телефонную трубку, заикаясь, сказал:
– Владимир Фомич, у Вас зама взорвали на Морской.
Когда влетели в арку, во дворе было светло от зажженных окон, от фар милицейских автомобилей, освещающих останки «мерседеса». Но тут же стоял и медицинский «Рафик».
– Неужели? – чуть не задохнулся от удивления Высоковский.
Но в медицинской машине был не Подрезов – от него почти ничего не осталось. Там была Лена. После взрыва она выскочила на площадку и потеряла сознание. Соседи и вызвали «скорую». Девушка спала в «Рафике», а молодой врач оправдывался перед Владимиром Фомичом.
– Мы только успокоительного вкололи и снотворного.
– Я вас всех успокою и усыплю навечно! – кричал на него олигарх.
Но потом и он пришел в себя, сказал Петру, чтобы тот дал врачу пятьсот баксов, а лучше тысячу. «Рафик» проследовал за броневиком в загородную резиденцию, где для Лены подготовили комнату, и врачи остались рядом с ней до утра. Потом их накормили завтраком, дали каждому по бутылке виски, хотели отправить, даже ворота открыли, но в это время проснулась Лена и заплакала.