Время кумаруна

Си Веранда

«Он тоже первый раз выбрал верх», – глумилась ехидна.

«А ну заткнись! – скомандовала ей Влада. – И рта своего больше не раскрывай».

Поднявшись этажом выше, она не успела пройти и десятка шагов, как из-за поворота стремительно вывернула Элла. Они едва не столкнулись лбами.

– Леди Влада, простите! Я не ожидала никого здесь встретить!

– Особенно меня? – Та кивнула. – Я хочу извиниться перед тобой, Элла, что наговорила гадостей. Прости. Я так не думаю о тебе. Я была в неадекватном состоянии и не понимала, что обижаю словами.

– Я не держу на вас зла, Влада. Любая на вашем месте заподозрила бы

меня.

– Спасибо, Элла. Так ты вернешься? – спросила она и спохватилась: ведь ее самой очень скоро могло уже не быть во дворце.

– Я и не покидала вас. Господин поручил мне другое важное задание, поэтому Эра временно меня заменила. Уже завтра я вновь буду заботиться о вас.

– Ах, Элла… – вздохнула она. – Я не уверена, что задержусь здесь так надолго.

– Что случилось?

– Мы поссорились, причем дело серьезное. Думаю, это окончательно и я сама во всем виновата.

– Леди Влада, я уверена, что вы преувеличиваете и все наладится. Вы по-прежнему не воспринимаете картину целиком и не в силах понять всех мотивов, что движут Господином.

– Так-то оно так, но все-таки я сильно провинилась.

– Давайте я провожу вас в комнату, вы отдохнете и подождете его приезда.

«Пожалуй, вернуться необходимо. Мой шпионский план с треском провалился».

***

Влада сидела в кресле напротив окна. Вид из него напоминал картину «Черный квадрат» – не видно ни зги. Даже кумарун не мерцал в вышине, его заслоняла листва, а может, он вовсе сбежал от нее подальше, разлюбив. Она потянула за цепочку на шее и достала из-под халата ядрышко стежа – свет неончиков сливался в прозрачном камне. Сегодня она потратила в лавке сто горошин, но кумаруна меньше как будто бы не стало.

«Неужели он успел восстановиться так быстро? Как узнать, сколько в стеже кумаруна, когда подсчитать поштучно уже не получается? Он говорил, что можно научиться чувствовать его. Сейчас уже и не расспросишь, наверное… Смогу ли я объясниться с ним? Что скажу, если даст мне шанс? – в который раз задавала она себе одни и те же вопросы. – Умолять о прощении я не стану. Уходить с гордо поднятой головой – глупо, но скорее всего я так и поступлю. Я сказала то, что сказала. Не понимаю такого отношения к алкоголю, потому и задала тот дурацкий вопрос, не подумав. Он буквально сам слетел с языка! Эрик мог бы и объяснить мотивы этой неприязни, но не стал, просто отказался пить со мной, чем заставил почувствовать себя неудобно. А потом я сбежала, наивно надеясь, что он остановит меня. Но не остановил. И почему он должен был это сделать? Вряд ли он вообще понял, что я хотела этим сказать. Да я и сама не поняла причин, странно все. Лучше оставить как есть и начать паковать чемоданы. Дак у меня и нет ничего, все это его! Ну не выгонит же он меня голой? Надеюсь…»

Эра принесла ужин. Влада поблагодарила и с трудом дождалась ее ухода. Девушка казалась милой, но было вовсе не до новых близких знакомств.

«Выпью сок, съем кусочек хлеба и лягу спать до утра. Может, просплюсь и немного полегчает. А как же душ? К черту душ! Мне уже ничего не поможет и не надо тратить на него время, решения моих проблем в душе не существует. Надо просто плыть по течению».

Влада последовала своему плану: съела кусочек багета и выпила апельсиновый сок. Хотела направиться в кровать, но поняла, что безнадежно грязная и пахнет потом. Совесть не позволила лечь

в постель в таком виде. Нехотя она отправилась в ванную, но уже через десять минут вышла обратно в красных кружевных трусиках.

На кровати сидел Эрик. Он смотрел на ее полуобнаженное тело печальными глазами.

«И как вы прикажете реагировать на такое бесцеремонное появление?»

Влада не смутилась, у нее больше не было сил на какие-либо эмоции. Она подошла к кровати, будто бы его там вовсе не было, и молча залезла под одеяло.

Ехидна шепнула: «Ты так и будешь строить из себя недотрогу? Остановись, поговори с ним».

Но Влада не знала, что сказать, ведь могла необдуманно ляпнуть лишнего, она совсем запуталась. Эрик сидел к ней боком и не поворачивал лица. «Сейчас он скажет, что принял решение о моем переезде», – Владе казалось, что она практически предвосхищает его слова.

– Влада, я ничего не понимаю. Объясни, что происходит? Ты оставила меня сегодня. Что я сделал не так?

«Ну вот, приехали. Он подумал, что я его бросила. Мужики во всех мирах ничего не смыслят в женской мотивации».

– Эрик, мне сложно тебе объяснить, – сказала она, понимая, что должна подбирать слова сейчас очень точно, не допуская двусмысленности. – Предполагалось, что если ты пойдешь за мной и остановишь, объяснишь свои мотивы – значит, я нужна тебе. А если не остановишь, что ты и сделал, значит – отпустил.

– Ты шутишь? Тебе кажется это логичным? У вас все женщины делают так и мужчины понимают это?

– Не все делают и не все понимают. Но многие делают, и часть мужчин понимает, та часть, кому впоследствии девушки говорят «да».

– Но я не знал таких тонкостей. Откуда мне было знать, это совершенно нелогично, на мой взгляд. Ты убежала без объяснения причин. Оставила меня одного с этой проклятой бутылкой. Ты обиделась на мои слова? Но как еще я должен был сказать тебе, что непозволительно так говорить с правителем? Я не повысил на тебя голоса, старался объяснить четко и по делу, взывая к твоему разуму. Ведь это действительно непозволительно. Если кто-то узнает о подобном, пойдут очень неприятные слухи, способные нанести серьезный ущерб всем: тебе, мне, государству.

– Да, я ничего не смыслю в политике. Я опасный элемент для государственного строя, признаю это. – Она не могла сдаться, хоть в душе ругала себя, ее голос был холоден и отрывист.

Ехидна кричала: «Остановись! Что ты делаешь?! Ведь он нужен тебе!»

– Стоп. Сейчас мы останавливаем этот гнетущий разговор, – сказал он как истинный правитель, перечить которому не посмел бы ни один подданный. – Ты явно хочешь меня к чему-то подтолкнуть своим необъяснимым поведением, или тебя что-то гложет. Что, Влада? Объясни. Прошу.

– Эрик! – Она схватилась за голову, села в кровати, обнажив груди, и зарыдала. – Эрик, я не знаю, что со мной и как тебе объяснить. Я не могу себе объяснить! Наверное, у меня проблемы с головой. Мне стало немножко обидно от того, что ты не выпил со мной и был настроен враждебно, а потом сказал, что я говорю не то, что позволено. Я знаю, что не должна была так говорить, я сказала, не подумав, это точно. Но потом мне необъяснимо стало настолько обидно, что ноги сами бросились от тебя прочь. Я хотела, чтоб ты остановил меня, но ты отпустил. Все это очень глупо, но вот так вот все и вышло. – Она рыдала и смеялась над собой одновременно.