Время линкоров
Шрифт:
— Хорошо, пусть поспешают, нам сейчас каждая пушка крупного калибра важна, «сацумы» просто снарядами засыпают. А наши шестидюймовые пушки практически бесполезны, их нужно было давно заменить, только денег как всегда не хватало. Ладно, пусть так — но командование над 1-й дивизией примет великий князь Александр Михайлович, только при ней я буду флагманом на «Цесаревиче», а Матусевич возьмет на себя 3-ю дивизию — там половина его броненосцев с «Князем Суворовым». Так будет лучше, пусть теперь будет под нашим присмотром.
Макаров переглянулся с Моласом — им было все понятно без всяких слов, да и офицеры флота резонно посчитали Сандро главным виновником гибели трех вверенных его командованию броненосцев. Надо иметь свою голову на плечах, а не тупо переть вперед. Но в таких ситуациях вину
— Пока воевать предстоит Эссену и крейсерам, да нашим подводным лодкам. Надеюсь, что они «поспать» японцам не дадут…
После русско-японской войны пришлось усиливать вооружение новых строящихся броненосцев. Но если «Андрей Первозванный» буквально утыкали восьмидюймовыми пушками, поставив 14 стволов, то на черноморском «Евстафии» перерабатывать чертежи не стали, только заменив шестидюймовые пушки верхних казематов на восьмидюймовые. Опыт войны диктовал свое, но финансисты имели на этот счет свои соображения. Важнее было отказаться от строительства (что шло семь долгих лет), изначально устаревшего корабля, особенно на фоне «Дредноута», чем вот так пытаться его «довооружить»…
Глава 20
— Мы пленных допросили — японцев высаживается целая армия, сейчас на берегу уже две дивизии, командует ими генерал Маресуке Ноги…
— Тьфу, дают же имена, сразу и не произнесешь. Звучат как клички из борделя — Манька, раздвинь ноги!
Наместник выругался, весь накопившийся за эту неделю гнев вырвался наружу площадной, вычурной бранью. И было, отчего так взъяриться Евгению Ивановичу — несмотря на все тщательно разработанные планы войны, как на море, так и на суше, японцы выкинули «кунштюк», которого от них никто не ожидал, и даже не предполагал. Ладно бы набеги для обстрела, сие возможно, все-таки подобные действия предусматривались, и даже ожидались. Но не высадка достаточно многочисленного десанта с решительными целями — вот такое в голову не укладывалось.
Да где — почти рядом с Владивостоком, в бухте Находка, где на берегу вырос небольшой городок, и находилась угольная станция с железнодорожной веткой до Сучанских копей, где вот уже несколько лет добывался столь нужный уголь вполне приличного качества. Защищавшая пристань и поселок береговая батарея 152 мм пушек Кане за полчаса боя выпустила по японским броненосцам больше сотни снарядов, но была перемешана с землей фугасными разрывами двенадцатидюймовых снарядов — японцы боеприпасов не жалели. Стрелки и казаки гарнизона обратились в бегство вместе с местными поселенцами, ища спасения в поросших тайгой сопках. А японцы высадили с миноносцев первую волну десанта, затем с небольших пароходов к ней прибыло куда более многочисленное подкрепление. И вот по истечении всего недели на берегу уже две дивизии 3-й армии, идет высадка третьей, а там и четвертая прибудет — враг теперь начал широкомасштабную войну.
Во Владивостоке царит паника, все эти дни город постоянно подвергается обстрелом, от разрывов крупнокалиберных снарядов с «адской начинкой» из шимозы возникает множество пожаров, десятки зданий разрушено. Жители толпами побежали, вокзал ими был «взят штурмом», но когда люди осознали, что поездов не будет, начался массовый исход — уходили на третью Речку, многие добрались до Никольска-Уссурийского, а некоторые беглецы уже в Хабаровске и Харбине.
Береговые батареи каждый день ведут ответный огонь, но японские броненосцы держатся на пределе дальности стрельбы, даже близко не подходя к кромке минных заграждений. И хуже того — каждую ночь японские миноносцы не давали выставлять мины, в заливе шли бои, и численность корабельной группы ВОКа стала фактически ничтожной.
Из отряда миноносок охранения осталось только четыре «счастливца», все пять «соколов» погибли. Надежды на субмарины Учебного отряда подплава не оправдались. Подводная лодка «Форель»,
Хуже обстоит с крупными кораблями — у достроечной стенки затонул последний из трех броненосцев береговой обороны «Адмирал Грейг», получив несколько 305 мм снарядов, которые просто проломили его тонкую броню. В огромный костер превратились вспомогательные крейсера «Ангара» и «Лена», взорвался старый минный транспорт «Алеут», на котором находились полсотни мин — гавань претерпела страшный ущерб. Крейсер «Аврора» успел дать ход и уйти в глубину залива, выйдя из-под обстрела.
Непонятно, где находятся крейсера ВОКа «Диана» и «Паллада», которые под флагом контр-адмирала Егорьева ушли в набег к берегам Хоккайдо, а там к Сахалину. Попытки установить радиосвязь оказались безуспешными — на кораблях стояли старые искровые станции, с дальностью в 130 миль, а новые «телефункены» только собирались закупить, в казне, наконец, на «богини» нашлись лишние деньги. Но даже если крейсера уцелели и не перехвачены быстроходными броненосцами, идти им некуда — Амурский лиман еще закрыт льдом, и там, на зимовке два новеньких броненосца береговой обороны, которые по головотяпству капитана Николаевского порта не успели уйти в ледостав, застряв на несколько месяцев в устье реки.
Дурака примерно наказали, чтобы другим урок впрок пошел, но может быть и зря — фактически спас корабли от неминуемого уничтожения в Корсакове, куда они должны были перейти. И так от «погрома» два десятка пароходов потеряли, из них половина уже отмобилизованных, с установленными пушками, но так и не принесших никакой пользы…
— Что японцы высадились в Гензане, для нас это очень плохо, и чревато тяжкими последствиями. Если противник перевалит через горы, а они уже проходимы, то пойдет маршем на Сеул или Пхеньян, в тыл нашему 3-му сибирскому корпусу и главным силам корейской армии.
Наместник скривился, старик прекрасно знал, что в жизни зачастую идут вот такие черные полосы, когда одна неприятность сменяется другой, еще более гадкой и мерзостной. Захват порта Гензан делал ситуацию неимоверно сложной — если японцы высадят там армию в три-четыре дивизии, то смогут при должном напоре рассечь Корею на две части, взять Сеул, и что самое плохое — Чемульпо. Овладеть этим портом для них жизненно важно — тогда часть сил Объединенного Флота может перейти туда и уже угрожать берегам Квантуна набегами легких сил и выставлением не одиночных мин, а целых минных заграждений, для постановки которым на новых эсминцах повсеместно ставят специальные рельсы. А минная война чревата неизбежными потерями, которые сейчас недопустимы.
— Яков Григорьевич, вы чем-то удручены?
Адмирал Алексеев обратился к своему неизменному начальнику штаба генералу Жилинскому, который как-то отстраненно взирал на маневрирующую вдалеке неприятельскую эскадру из пяти броненосцев, что закончили очередной обстрел Владивостока. Над городом стоял дым, там тушили пожары, а жители, наверное, ругательски поминали всех и вся, в том числе и его самого — о визите наместника знали все горожане.
— Нам нужно перебросить один корпус в Корею, сформировав там армию. А из оставшегося в Маньчжурии корпуса направить одну дивизию сюда — меня беспокоит эта высадка. Владивосток к осаде не готов, укрепления защищают только от нападения с моря. Потому четыре дивизии способны остановить неприятеля — мы заканчиваем мобилизацию, и развертываем полки в бригады. Нам нужен еще месяц, чтобы полностью укомплектовать все дивизии, а вот японцам, чтобы нарастить достаточные группировки в Гензане и Находке, потребны две-три недели. Сучан мы потеряем в ближайшие дни — слишком активно действует противник. А там втянем японцев в бои — местность для продвижения больших масс наступающих войск крайне неблагоприятная. Мы же имеем возможность использовать железную дорогу…