Время лжи
Шрифт:
Аль тоже пребывал в спокойствии. Он от души любовался буйством красок погожего осеннего денька. Бирюзовое небо служило колоритным фоном для золотистых верхушек лип и грабов, а коричневые стволы деревьев казались необычайно яркими среди лиственной желтизны. Нарядными изумрудными зонтиками выступали вечнозеленые кустарники, а дубы и клены дразнили взгляд пламенным багрянцем.
Внезапно Эрхал напрягся и, ухватив Аля за плечо, в который раз безуспешно попытался заглянуть ему в глаза:
– Впереди пограничники. Конный разъезд.
– Очень
– Заберем… – Темьян подумал, снял тунику, обернулся Барсом и залег в кустах. Эрхал положил руку на рукоять меча. Аль, безоружный, остался стоять, безмятежно покусывая травинку.
Показались четверо всадников на ухоженных, резвых лошадях. Аль заметил, что копыта лошадей окутаны дымкой, – видно, наложено заклятие, позволяющее умным животным ступать беззвучно, не шурша опавшей листвой. Всадники, свирепого вида громилы, облаченные в черные, сверкающие доспехи, настороженно уставились на чужаков, выразительно вытащив мечи из ножен на треть.
– Кто такие? – властно прозвучал голос одного из пограничников. – Заблудились или как?
– У нас есть пропуска, – сказал Аль, протягивая пустую ладонь.
– Где? – Пограничник наклонился. – Что ты мне тут показываешь?
– А вы с коня-то сойдите, – посоветовал Должник, – а то так-то не видно.
Судя по вытянувшемуся лицу Эрхала, тот никак не ожидал, что пограничник последует совету Должника. Больше того, спешились все четверо. Вид у кротасцев стал очень задумчивым и отрешенным.
– Мы заберем ваших коней, ладно? – задушевным голосом спросил Аль и взял поводья ближайшей лошади.
– Да, пожалуйста, – послушно кивнул воин в черных доспехах.
– И медальоны…
– Конечно. – Воин коснулся рукой невзрачной бляшки амулета, и тут чары Должника разлетелись вдребезги. Кротасцы изменились в лицах и, не сговариваясь, потянули из ножен мечи.
Краем глаза Аль заметил распластавшееся в прыжке тело Барса и хотел было сказать:
– Да не стоит, Темьян, я и сам справлюсь.
Но тут Аль увидел занесенные для ударов острые клинки, и ему вдруг стало некогда…
В общем, Барс приземлился уже на трупы. Брезгливо стряхнув с лап кровь, Темьян отпрянул в сторону и начал превращаться в человека.
А Эрхал помотал головой, словно не в силах поверить в увиденное, и уставился на Должника, вытаращив глаза.
– Ты владеешь стилем Порхающей Ласточки?!
– Нет, – отказался Аль. – Да я и меч-то держал в руках всего пару раз в жизни.
– Не может быть! – Эрхал недоверчиво потрогал рукоять своего висящего в ножнах на поясе меча и обнажил клинок. На лезвии была кровь.
– Что сейчас произошло? – обрел дар речи Темьян, пялясь на четыре обезглавленных тела.
– Порхающая Ласточка, – объяснил Эрхал.
– Это она убила их?! – поразился Темьян и завертел головой в поисках птички-убийцы.
– Тьфу
– Так, хорошо, я понимаю, – перебил Темьян, – Порхающая Ласточка – это боевой стиль такой. Но я не понимаю, кто пограничникам-то головы отрубил?
– Аль.
– Аль? Но чем? У него же нет оружия!
– Мечом, который висит у меня на поясе, – сказал Эрхал, и Темьян тихонько впал в ступор.
Должник снял с ближайшего трупа амулет и протянул Эрхалу:
– Теперь мы спокойно пройдем через Завесу. Да и на лошадях гораздо быстрее доберемся до столицы.
7
Аль не соврал – он действительно нечасто прикасался к мечу, ведь Должников учили убивать, а не воевать. Их приучали к мысли, что они палачи, что им придется наносить удар по тому, кто не сможет защитить себя.
В Звездном мире, как и во многих других мирах, существовали преступники, суды, тюрьмы и, как высшая мера наказания, смертная казнь. До высшей меры дело доходило не особенно часто, но если такое случалось, в качестве палачей всегда приглашали Должников.
Первым топор палача взял в руки Дей ри Карсан, тот самый, чей Приказ на убийство достался Алю.
Однажды в общину прискакал гонец в красном плаще служителя королевского суда. Наставник прочитал депешу и задумался. Его взгляд пробегал по лицам Должников, подолгу задерживаясь на некоторых из них. На Аля в тот день Наставник даже не взглянул. Он выбрал Дея.
На утро следующего дня перед воротами общины остановилась черная гербовая карета, и облаченный в темно-красную одежду, хмурый и сосредоточенный Дей с Наставником прошли через двор мимо замерших, будто в почетном карауле, Должников.
Та же карета вечером привезла трезвого Наставника (он никогда не пил) и пьяного в дым Дея. Дей во все горло орал похабные песни и хихикал.
– Уложите его спать, – глухо приказал Наставник и быстро прошел к себе.
Аль помялся и неуверенно последовал за ним.
Наставник жил на территории общины, но все же отдельно от Должников, в небольшом каменном доме, порог которого еще ни разу не переступали Должники, – таково было неписаное правило, неукоснительно соблюдавшееся на протяжении многих-многих веков.