Время лжи
Шрифт:
Увидев пьяного в стельку друга, лекарь изумленно вытаращил глаза:
– Не знал, что он пьет!
– А он и не пьет, – откликнулся Аль.
– А что же произошло? Почему он такой?
– Потому что сегодня я окончательно искалечил его душу! – пьяно взревел Наставник, тыча пальцем в Аля. – Я все-таки сделал из него чудовище!
– Ладно, Аль, – перебил лекарь, – иди домой, я сам им займусь.
Аль кивнул и пошел в общину. Выйдя за городские ворота, он замедлил шаг возле того места, где много лет назад катался в крови и дерьме, впервые испытав
– Я не чудовище, я Должник…
8
…Аль помотал головой, отгоняя воспоминания, и похлопал свою лошадь по теплой шее. Та благодарно фыркнула, отзываясь на ласку. Ехавший первым Эрхал оглянулся через плечо и сказал:
– Мы приближаемся к Завесе, приготовьтесь.
Магическая Завеса больше всего напоминала густую пелену туч – словно посреди леса вдруг встало вертикально к земле дождливое, серое небо. Эрхал на миг придержал коня, а потом решительно послал его прямо в густеющее марево. Следом потянулись и остальные. Лошади вступили в Завесу уверенно, привычно, и их спокойствие передалось седокам, хотя Алю вдруг показалось, что хищная пелена вокруг будто съежилась, приготовившись к атаке. Но тут засветились бляшки амулетов, окружая всадников золотистым, искрящимся облаком, и колышущаяся пена успокоилась, расслабленно пропуская пришельцев сквозь границу.
Когда Завеса осталась позади, Темьян спросил:
– А что было бы, если бы у нас при себе не оказалось амулетов?
– Ну… – задумчиво протянул Эрхал. – Помнишь, магическую бурю в Степи?
– Еще бы!
– Помнишь тучи-охотницы?
– Такое трудно забыть!
– А помнишь, что было, когда одна из них задела тебя самым краем?
Темьян содрогнулся:
– Меня словно обожгло! Но не огнем, а… Шкура просто растворилась!
– Вот именно. Те тучи и эта Завеса имеют одну и ту же природу. Не будь у нас амулетов, мы просто растворились бы в ней, будто под действием кислоты. Со всеми вытекающими отсюда предсмертными ощущениями.
– Бр-р!!! – Темьян бросил опасливый взгляд через плечо на исчезающую за деревьями Завесу и задумался.
Лошадки тем временем споро рысили по лесной дороге, которая становилась все накатанней – всадники приближались к жилью. Вскоре лес поредел, и среди полей показалось селение, на первый взгляд обычное: рубленные избы, гуляющие вдоль обочины куры, снующая ребятня, занятые на огородах или иными делами бабы и девки. И только виднеющийся среди домов узкий, высокий конус с сине-красным флагом внушал тревогу и опасения. Когда порыв ветра подхватил полотнище и на мгновение развернул его во всю ширь, стало видно, что синее шелковое поле флага перечеркивает красный крест.
– Темные Небеса! – воскликнул Темьян.
– Нам придется говорить, что мы приверженцы этой веры, – напомнил Эрхал, – и, может, даже исполнить какой-нибудь их священный обряд.
Темьян вздохнул:
– Я не смогу хулить Богов. И тем более
– Может, и не придется, – успокоил его Эрхал.
Аль промолчал. Ему было все едино – Боги ли, Темные Небеса ли. Его вера – Змееносец и Великий Долг перед ним. А все остальное такие пустяки перед действительно важными вещами!
Всадники вступили в деревню, но путь им преградила дородная женщина с вилами в руках. В ее позе вроде и не ощущалось угрозы, но темные глаза под Набухшими веками глядели оценивающе и настороженно.
– Добро вам, путники, – сказала женщина низким, басистым голосом.
– И вам добро, милая госпожа, – вежливо поклонился с коня Эрхал.
Аль машинально отметил, что вокруг них собирается все больше селян – женщины, дети, старики. Постепенно подтягивались и мужчины – складывалось впечатление, что ради заезжих путников они побросали работу на полях.
– Проездом али как? – приступила к допросу басовитая.
– Проездом, милая госпожа, – вежливо ответил Эрхал. – Мы едем в Дапру. А в вашей деревне хотели воды испить да коней напоить, если дозволите.
– Дозволим, отчего ж не дозволить! – раздался зычный, уверенный голос, и, раздвигая толпу, вперед прошел веселый молодой мужчина в синей рясе клирика, разумеется, с красным крестом на груди. На его появление селяне отреагировали одобрительным гулом и, как по команде развернувшись, разбрелись по своим делам. Через мгновение перед удивленными всадниками остался стоять только насмешливый клирик.
– Прошу в чистилище, господа! – Он указал в сторону остроугольной крыши с флагом.
«Наверное, что-то вроде храма. Помолимся и двинемся дальше», – подумал Аль и первым тронул коня. Остальные потянулись за ним. Странно, но Аль не обрел знания о предстоящем обряде. Обычно информация о мире, в котором Должник выполнял Приказ, своевременно всплывала в его голове, словно кто-то нашептывал ему подсказки, но сейчас ничего подобного не происходило. Аль мимолетно удивился, но не встревожился.
Лошади медленно пылили по дороге, приноравливаясь к шагу человека в рясе.
– Хорошие у вас лошади, господа, – весело оскалился священник и демонстративно уставился на медальон-амулет, который висел на шее волшебника. Тот самый медальон, снятый с убитого пограничника.
– Мы едем в Дапру, – завел придуманную историю Эрхал, – по торговым делам да родственников навестить…
– Ладно, ладно, – отмахнулся клирик, откровенно смеясь в лицо волшебнику. – После расскажете. Сперва очищение.
Эрхал вопросительно взглянул на Аля. Тот пожал плечами: мол, посмотрим, что нас ждет, а там уже и решим, как лучше действовать.
Чистилище Темных Небес – высоченный конус, сложенный из струганых деревянных досок наподобие шалаша – было обнесено прочным забором с приветливо распахнутыми резными воротами.
Священник остановился подле ворот и неопределенно махнул рукой:
– Коней можете привязать здесь.
– Где здесь? – начал Темьян и осекся – снаружи у забора возникла коновязь.