Время на её стороне

Принстон Джозеф

– Новейшая правительственная разработка, - бутыль оказалась немедленно вскрыта, а содержимое - вдумчиво продегустировано. Только после этого Хамский соизволил мне ответить.
– Дымовая шашка, скрещенная со слезоточивым газом и еще какой-то редкостной дрянью. Впрочем, доктор у нас вы, вы мне и скажите. Важно сейчас другое. Если у Корделии есть доступ к новым секретным еще игрушкам, значит, она действительно может работать в Адском Разведывательном Центре.

– И лично нам это дает... Только то, что вами там всерьез заинтересовались.

– И не только, -Мордред перебросил бутылку мне.
– Это все слишком похоже на какую-то странную проверку. Проверку возможностей, я бы сказал.

– И каковы наши дальнейшие

действия?

– Ближайшие - проветрить квартиру, в чуть более отдаленной перспективе - разгадать ребус Краттера и спасти вас, и задача максимум - разрушить планы АРЦ. Не люблю, когда мной пытаются манипулировать - это моя привилегия.

На этих бравурных словах голова у Хамского закружилась, и он снова рухнул на диван. Похоже, кампанию по спасению меня, Краттера и мира придется отложить...

***

– Итак, что мы знаем об убийце?

Хамский насмешливо на меня посмотрел.

– Ваши ненавязчивые попытки вытянуть из меня информацию просто умиляют.

– Мы теперь, в некотором роде, работаем вместе. Вам не кажется логичным поделиться со мной информацией?

– О, - фальшиво восхитился Хамский.
– Вы знаете, что такое логика? Это воодушевляет.

Примерно тогда я понял, насколько мало я, на самом деле, знал о маньяках и гениях. Почему-то ни один ученый не додумался выпустить трактат о способах сосуществования с ними. В некоторой степени я почувствовал себя первооткрывателем в этой области знания.

– О, ну тогда начну с того, что известно мне.

– Вы хотите сказать, - мгновенно встрепенулся Мордред.
– Что вам известно что-то такое, что я еще не выяснил?

– Предлагаю это проверить.
– Я уселся в кресло напротив собеседника.
– Обменяемся информацией?

Несколько секунд он просто внимательно смотрел у меня, а потом внезапно улыбнулся - той самой жуткой добренькой улыбочкой, от которой меня будет бросать в дрожь даже спустя несколько лет плодотворного сотрудничества.

– Топорная попытка манипуляции, но вы мне нравитесь, Принстон. Думаю, мы с вами сможем ужиться.

– Что?!
– Неожиданность этого заявления заставила меня поперхнуться и с некоторой опаской посмотреть на Хамского.

Тот, казалось, ничего не заметив, продолжал рассуждать:

– Налево от гостиной есть свободная комната. Я, правда, использовал ее в качестве кладовки, но экспонаты вполне можно будет перенести в подвал. Раз уж мы с вами вместе занимаемся делом, то вы мне будете нужны постоянно. Будьте уверены, Принстон, я еще войду в легенды, и моим деяниям необходим очевидец.

– Почетная роль, - сумел совладать с голосом я, но Мордред уже меня не слушал. Его мозг жаждал деятельности.

– Серийный убийца, - он в восторге потирал ладони.
– Я обожаю этих типов! Знаете, почему? Они мечтают о славе, мечтают, чтобы о них узнали...

– Видите в них родственные души?
– Я просто не мог удержаться от шпильки.

– Я - личность куда более масштабная и разносторонняя. А они - всего лишь жалкие пародии. Глаза змеи - не исключение. Он активно общается с прессой, он подбрасывает копам ключи к своей поимке, но, увы, интеллектуальный уровень нашей полиции можно считать таковым только, если собрать все их мозги, включая спинные, в единый разум. Они ничего не замечают. Как вам нравится это?

Он показал мне вырезку газетной статьи двухнедельной давности. Среди обилия откровений психопата, карандашом Хамский подчеркнул каждое пятое слово в предложении. "И под застывшей радугой заплачут святые" - гласил получившийся текст.
– "И луна, завершив свой обход, закричит. Красная смерть - сладка..." .

– Вы разгадали его шифр?
– Я буквально не поверил своим глазам. Зная код, имея подсказки убийцы, почему полиция до сих пор бездействует?

–

Да, это было просто, и знаете, что мне сказали ваши коллеги?

– Полагаю, назвали вас психом и посоветовали не мешать расследованию?

– Это очень смягченный вариант, - поморщился Хамский.
– Но в целом, он отвечает истине. А теперь вспомните, где была найдена предыдущая жертва?

– Рыжая девушка лежала под мостом Мун-скрим, рядом с памятником Аббадону Поражающему и Ангелу рыдающему... И тогда послание становится абсолютно понятным!

– Но это еще не все!
– Обретя в моем лице благодарного слушателя, Мордред разошелся не на шутку.
– Убийца сам дал нам почти всю необходимую информацию! Судите сами: он убивает исключительно суккубок и исключительно шлюх - на лицо застарелая психологическая травма. Можно подумать, что одна из представительниц этой уважаемой профессии когда-то поступила с ним дурно, но я ставлю на более личный мотив. Так ненавидят только свою родню. Полагаю, что старшая сестра, либо мать нашего маньяка занималась тем же делом, что и его жертвы. Он, скорее всего, ребенок из неполной семьи, единственный мальчик. Он усыпляет хлороформом и профессионально удаляет органы своим жертвам - профессия, связанная с медициной. Хирург, либо патологоанатом. Органы оставляет себе, скорее всего, на память. Коллекционер, путешественник, любит сувениры. Почему путешественник? Иероглифы из волос жертв - относятся к вымершему языку племени тамагочей - указывают на следующую убитую. Оттуда же, из восточной части Ада, привезены и кости, которые он вкладывает вместо глаз убитым. Деревья, из которых они выточены - это особые красные буки, они растут только в предместьях Покиня. Определенно путешественник. Перво-наперво, он выкалывает глаза. Почему? Не любит, когда за ним смотрят - еще одна застарелая травма. Значит, в жизни - он старается быть неприметным, старается не выделяться из массы. Таким образом, из списка подозреваемых исключаются видные хирурги и более-менее известные личности. Кости в глазах жертв, вообще сами убийства - это его способ выделиться, способ быть не таким, как все. Почитайте его письма - он определенно знает, как мыслят копы. Он имеет отношение к полиции. И это наводит на мысль о патологоанатомах при полицейских управлениях. Он среди вас, Принстон.

Мордред снова торжествующе улыбнулся, а я, наконец, смог выдохнуть.

– Это...
– я поискал подходящее слово, плюнул на попытки соригинальничать, и решил называть вещи своими именами.
– Это было гениально.

– Мы с вами определенно сработаемся. Вы умеете разговаривать с гениями и умеете слушать.

Хамский плеснул в стаканы остатки бурбона, и протянул один мне.

– И я знаю, как мы найдем убийцу.

***

Хамский уже который час медитировал над делом. Уж не знаю, постиг ли он дао, но всерьез начинало казаться, что мы прямо тут состаримся, умрем, а следующей нашей реинкарнацией будут улитки. Ах, да, смерть от старости мне не грозит. Мисс Блэк любезно взяла решение этой проблемы на себя. Все бы ничего, жизнь рядом с Хамским научила меня относиться к смерти философски и даже несколько потребительски, но умирать в одно время с Джерри Краттером? Право слово, это унизительно.

– Что это вы строчите, Принстон, - раздраженно поинтересовался Хамский, недовольно косясь на меня. Похоже, он нервничал, но упорно пытался это скрыть.

В начале нашего знакомства я подумал бы, что переживает он за меня, но сейчас я твердо уверился, что подобные чувства ему и в голову не пришли бы. Скорее, его злит то, что Корделия дала задачу, которую он не может быстро решить.

– Завещание.
– Я был спокоен и лаконичен, искренне полагая, что не стоит осквернять последние часы жизни истериками, воплями и беготней по потолку.