Время надеяться

Шеремет О.

Меня укусила совесть — ведь эльф даже не подозревал, в каком положении я нахожусь. Да, намекнула, что связано с Кенрретом — и светлый сам додумал, что с Зеркалами… Не стоит его разочаровывать — узнай Алхаст правду, лучше никому не станет.

Итак, сверкая неидеальными пропорциями, покачиваясь на шпильках, я с легкой душой развлекала пеструю команду демонов. На самом деле, ничего захватывающего не было: сотня злодеев среднего возраста с наметившимся пивным брюшком, сбежав от жен и любовниц,

пьянствовали и орали караоке без особых затей. Причем нам — рабыням на разносе — дозволялось не только огрызаться и ронять стаканы, но и больно бить подносами по мохнатым лапам, тянущимся куда не следует. Скупщик искреннее развлекался.

Удручало то, что к концу йома-знает-какого часа я устала сильнее, чем после разминок с Даром… валилась с ног. Каблуки мы с девчонками давно скинули, да еще насколько освежило купание в фонтане с мохито. Безумно оригинально, ага. Агатовый амулет не справлялся с алкогольными испарениями — и глаза мои так и норовили собраться в кучу…

В конце концов, залезла под стол в поисках тишины и покоя. Там уже сидела компания из трех коллег по несчастью: двух парней и девушки. Тоже должники Скупщика?

Но выглядели они довольно жизнерадостно. Паренек протянул мне зажаренную ножку неизвестной живности. Неизвестной вкусной живности.

— Угу, спасибо. Ребята, а вы здесь давно?

— Да не очень. Но скоро надо будет вылезать, а то хватятся… Ты заходи, гостьей будешь.

— Угу, — разговаривать с набитым ртом неприлично, это я знаю.

— Пить будешь? — предложила девушка. — Если устала, то лучше амброзии. Мы чуть-чуть стащили сверху.

Она бросила многозначительный взгляд на крышку стола, протягивая ностальгический граненый стакан с густой опаловой жидкостью.

— Я думала, амброзия золотистая. Они что, разбавляют?

— Это амброзия Хеля. Редкая штука! Но эти же пузаны считают себя знатоками… А сами сейчас курицу от кролика не отличат.

— У кролика уши, — пробормотала я, трезвея. — Я меню не читала. Скажите, может, там и Порок Пророка найдется?

Они переглянулись, потом девушка протянула:

— Кажется, они это используют в качестве специй…

Запечатав граненый стакан заклятьем, я рванула на кухню, наступая на копыта гостям, неуклюже вопя извинения на семи языках.

— Эй, Борджиа-Медичи(1), как дела?

— Иди в Хель! — меня дружно приветствовали повара Адской кухни, тоже должники и рабы.

Ощупав подпаленные брови, я сделал вторую попытку достучаться до их черствых, как переваренные креветки, сердец:

— Мы уже там! Мне нужен Порок Пророка!

На меня вылился град… нет, не помоев. Скорее, их словесного эквивалента — но вместе с этим я получила долгожданную солонку с желтым порошком. Пахло корицей.

— Так вот ты какой, Порок Пророка, — пробормотала я…

Хаос удовлетворенно урчал внутри. Меня посетило неприятное ощущение, что весь это маскарад, игры с душой Дара

были задуманы именно для того, чтобы мы могли найти ингредиенты для чертового философского камня…. Пешки, которым никогда не стать дамками?

ДАРМ'РИСС

Отец накрыл меня иллюзией человеческого облика, сделал ручкой и испарился. Я еще долю секунды собирался с духом, прежде чем войти в Изумрудную Скрижаль.

Владлен Николаевич прищурился, рассматривая меня, потом хлопнул в ладоши.

— О, так это наш юный друг големов! Дарм'рисс, а где же твоя красавица-чародейка?

— Мне и самому интересно. Она придет попозже.

— Чудесно. Тогда у тебя есть время пропустить со мной, — он подмигнул, — кружечку зеленого чая?

— Только об этом и мечтаю…

Что там Лаэли рассказывала про сумасшедшее чаепитие?

Пропев оду чаю, вкуса которого я не чувствовал, я заметил между делом:

— А я вас недавно пытался убить.

— Ну и как, получилось? — отозвался хозяин гостиницы, приподняв седые брови домиком.

— Да как сказать. На одну жизнь у вас теперь меньше.

— Ах, вот оно как….
– старый оборотень оставил чашку, посмотрел на меня, потом в потолок. Потом качнулся на стуле, и опять обратил взгляд на мою великолепную персону. — Я-то думал, ты умнее.

— Извините, так получилось.

— Продать свою душу получилось?

Он погрозил мне пальцем, потом положил локти на стол и навалился на них.

— Думаю — что в тебе странного? А ты, оказывается, контрактник(2). И что же ты здесь делаешь?

— В отпуске я.

Я тоже покачался на стуле, раздумывая, стоит ли открывать карты перед этим седоусым обаятельным чехом.

— Мне вернули душу до момента смерти. Так что лет сто могу замаливать грехи.

Скептическая ухмылка. Иногда мне кажется, что старые маги разучиваются улыбаться — остаётся только след от неё или некий суррогат.

— Маги вроде тебя, мой мальчик, замаливают грехи с бокалом вина в одно руке и белокурой негритянкой в другой.

— Почему — белокурой?

— Тебе под расцветку пойдет, — серьёзно уверил меня Владлен Николаевич, и я заподозрил его в родстве с Лаэли.

Неудавшаяся жертва и неудачливый палач — мы сидели в комнатушке Владлена Николаевича далеко заполночь, когда я вспомнил, что обещал Лаэли прочитать "Мастера и Маргариту". Пришлось восстанавливать маскировку и торопиться наверх — в тот номер, что снял для меня отец.

Там меня уже ждал приятный сюрприз в лице (и прочих частях тела) красавицы-чародейки. Она, видимо, недавно вышла из душа: в стандартном гостиничном белом халате, чуть великоватом, лежала на кровати и болтала в воздухе ногами. Рассматривала баночку с порошком интенсивно-желтого цвета. Услышав шаги, помахала левой ногой особенно энергично. Кажется, настроение не очень.