Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4
Шрифт:
— Понятия не имеем, — отозвалась Акико, передавая ей поднос с готовыми блюдами. — Вы не видели его сегодня?
Момо покачала головой, и тень тревоги легла на её лицо.
— Позже разберёмся. Сейчас не время об этом думать, — сказал я и продолжил крутиться у плиты.
Кухня постепенно начинала напоминать поле боя. Сковороды звенели, кастрюли кипели, пар поднимался к потолку, обдавая лицо горячим дыханием. Я ощущал, как на лбу выступает пот, а пальцы уже слегка ныли от работы, но я не останавливался ни на секунду. Да, помощь Хаяси не помешала бы. Все ли с
Каждое блюдо было подготовлено с вниманием и точностью. Руки двигались быстро и точно, и я чувствовал себя так, будто снова обрел потерянное искусство. Словно эта закусочная была не просто бизнесом, а местом, где можно найти себя.
Когда я выставлял очередную тарелку на стойку, Акико улыбнулась мне.
— Ты отлично справляешься, — сказала она, подхватив поднос и направившись в зал.
— Спасибо, — бросил я через плечо и взялся за следующий заказ.
Несмотря на все трудности, это утро принесло чувство удовлетворения. Да, нам предстояло многое сделать, чтобы спасти закусочную. Но в этот момент я был уверен, что у нас всё получится.
К обеду поток посетителей начал спадать, и я наконец смог перевести дух. Мы с Акико убрали пустые тарелки, протерли столы и сложили посуду в раковину. В зале на пару минут стало тихо, лишь шелестели звуки вентилятора и журчала вода из крана на кухне.
Я выдохнул и облокотился на стойку. На душе было спокойно — первый наплыв клиентов прошёл успешно, и никто не ушёл недовольным. Акико, кажется, чувствовала то же самое, потому что, проходя мимо меня с очередной стопкой тарелок, она весело сказала:
— Мы молодцы. Ещё немного — и можно будет подумать об обеде для себя.
Но тут раздался слабый звон колокольчика над дверью, и я обернулся. В проёме стоял Хаяси. Вид у него был странный. Он выглядел так, словно не спал несколько ночей. Лицо бледное, глаза покрасневшие и тусклые, плечи опущены. Вся его фигура как будто говорила, что он тащит на себе невидимый груз.
— Где ты был? — спросил я, вытирая руки о полотенце и подойдя ближе.
Хаяси не отвечал сразу. Он закрыл за собой дверь, аккуратно повесил свою старую шапку на крючок и прошёл в глубь зала, будто ничего не произошло. Я видел, как он замер на мгновение у стойки, потом потянулся за стаканом воды. Руки у него слегка дрожали, что меня насторожило.
— С тобой все в порядке, Хаяси-сан? — забеспокоился я.
— Всё в порядке, — пробормотал он, словно не замечая моего вопроса.
— Что-то не похоже. Ты пропал без предупреждения. Мы беспокоились.
Он посмотрел на меня поверх стакана с какой-то неясной усталостью в глазах.
— Заболел немного, вот и всё.
Я нахмурился, не удовлетворён такой уклончивостью. Это совсем не походило на него. Хаяси был человеком обязательным. Тем более когда речь шла о его закусочной.
— Ты выглядишь плохо. Что-то серьёзное? Может, сходишь к врачу? — спросил я, стараясь говорить мягко, но решительно.
— Ничего серьёзного, — отмахнулся он, поставив стакан на стойку. — Просто простыл.
Я внимательно его осмотрел: никаких следов алкоголя — ни запаха,
— Если что-то случилось, ты можешь сказать мне, — добавил я после короткой паузы.
Он лишь тихо усмехнулся, хотя в этой улыбке не было ни радости, ни облегчения.
— Всё хорошо, Кенджи. Просто старость берёт своё, вот и всё.
Я почувствовал раздражение — это была не просто усталость, он явно что-то скрывал. Но после нескольких попыток вытянуть из него правду я понял, что не добьюсь ответа. Он был замкнут, как раковина, и давить на него дальше не имело смысла.
— Ладно, — пробормотал я, отпуская ситуацию. — Но если что-то понадобится, говори. Мы справимся.
Он кивнул, благодарно, но отстранённо. Затем, бросив короткий взгляд на кухню, Хаяси неспешно направился к своему привычному месту у плиты.
Я наблюдал, как он натягивает фартук и моет руки, готовясь приступить к работе. Но что-то в нём изменилось. Это был не тот бодрый и жизнерадостный старик, которого я встретил два дня назад. В этом взгляде, в его замедленных движениях пряталась какая-то тайна, которую он старательно пытался скрыть.
Я стоял ещё несколько минут, наблюдая за ним. И хотя внешне всё выглядело так, будто всё возвращается на круги своя, чувство тревоги не покидало меня. Что бы ни произошло с Хаяси, это явно было больше, чем просто простуда или возрастная слабость.
— Всё будет в порядке, — неожиданно сказала Акико, став рядом. Её голос прозвучал мягко и ободряюще.
Я кивнул, но где-то в глубине души знал, что эта история ещё не закончена.
Момо подошла к стойке, обмахивая лицо платком. В ее взгляде отражалась смесь усталости и привычной ворчливости. Она сразу же обратила свой взор на Хаяси, который сосредоточенно резал овощи у плиты.
— Ну и вид у тебя, старый ты жулик, — проворчала она, уперев руки в бока. — Опять где-то шатался всю ночь, таракан тебе в стакан? Хотя по тебе видно, что не таракана ты в стакан себе наливал, а кое-чего покрепче.
Хаяси лишь фыркнул и отмахнулся, не прекращая своей работы.
— У тебя всегда есть что сказать, Момо. Лучше помогай, а не язви. И для справки — я не пил.
— Я-то всегда готова помочь, — усмехнулась она, — только ты бы хоть раз объяснил, что с тобой происходит.
— Ничего такого, что тебе нужно знать, — отрезал он без лишних эмоций и снова погрузился в свои дела.
Момо фыркнула, но не стала настаивать. Затем она обернулась ко мне и с любопытством прищурилась.
— Ну, Кенджи, когда уже я смогу спеть? Сколько можно откладывать?
Я чуть усмехнулся, но покачал головой:
— Момо, еще рано. Мы только начали набирать обороты. Никакой сцены и оборудования у нас пока нет. Давайте подождем.
— Сцена? Оборудование? Да мне ничего этого не нужно, — махнула она рукой. — Я же подготовилась!
С этими словами она, сияя довольной улыбкой, достала из сумки небольшой микрофон, портативную колонку и проигрыватель.