Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4
Шрифт:
— Ладно, ребята, — сказал я, вставая. — Принимаемся за работу и готовимся к завтрашнему дню.
Они разошлись по своим делам, а я посмотрел на третий этаж, где скоро начнётся наш первый удар в борьбе за «Спящую Собаку».
Мы с Акико поднялись на третий этаж «Спящей Собаки», прихватив с собой тряпки, щётки и ведра с водой. Здесь всё покрылось пылью, потолок был в паутине, а полы скрипели при каждом шаге. Но, несмотря на запущенность, помещение всё ещё держало в себе какую-то старую
— Вон там можно поставить выставочные столы, — сказала Акико, указывая на угол. — А здесь — несколько кресел, чтобы люди могли немного отдохнуть.
Я кивнул, пытаясь представить, как всё это будет выглядеть. Мы начали уборку, погрузившись в работу с головой.
Я поднимал стулья и отодвигал шкафы, а Акико вытирала пыль с подоконников и зеркал. Вскоре на нас уже был слой пыли, словно мы сами стали частью старого интерьера. И вдруг, пока я помогал ей вытащить из угла тяжёлый деревянный стол, мы случайно столкнулись спинами.
Акико резко обернулась, и наши лица оказались слишком близко друг к другу. Я почувствовал её тёплое дыхание, в её глазах промелькнуло что-то, от чего моё сердце дрогнуло. Это было почти незаметно, но я понял — она хотела меня поцеловать.
Внутри всё сжалось от неловкости. Перед глазами возник образ Наоми — той, кого я действительно любил и не хотел предать.
Акико чуть смутилась, но не отодвинулась сразу. Она стояла неподвижно, будто искала в моих глазах ответ. Несколько секунд, показавшихся вечностью, мы смотрели друг на друга. Я хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
— Прости, — прошептала она, опуская взгляд. — Наверное, это была ошибка.
Я чувствовал, как её разочарование повисло в воздухе.
— Знаешь… — начала она с грустной улыбкой. — Наверное, мне лучше уйти отсюда. Всё это… сложно.
— Что значит уйти?
— Я думаю уволиться.
— Что?!
— Так будет проще. Для меня. И для всех нас.
— Нет, не уходи, — быстро сказал я, прежде чем успел обдумать свои слова.
Она удивлённо посмотрела на меня.
— Нам без тебя не справиться, Акико. Мы команда. Я не хочу, чтобы ты уходила, — добавил я мягче. — К тому же я… я сам уйду, как только закончится карантин, — произнёс я, стараясь звучать уверенно, но внутри у меня всё перевернулось.
Акико замерла, и её глаза расширились от шока. Взгляд на мгновение остыл, а затем, словно холодная волна, накрыла её.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, её голос дрожал. — Ты ведь не можешь просто так уйти…
Я почувствовал, как в моём сердце нарастает тревога. Я не хотел ранить её, но должен был быть честным.
— У меня есть дела, которые нужно решить, — объяснил я, стараясь быть мягким. — Я не могу оставаться здесь навсегда. Это всего лишь временное укрытие.
Акико сделала шаг назад, её лицо осунулось.
— Но… я думала, мы все вместе здесь, чтобы бороться за закусочную,
— Я не бросаю вас, — попытался я успокоить её, хотя сам понимал, как это звучит. — Я просто… должен сделать то, что правильно для себя.
Её глаза полны недоумения и, возможно, злости.
— Так значит, ты собираешься оставить нас одних? С той ситуацией с сектантами, с Хаяси, с долгами? — её голос звучал всё более эмоционально.
— Я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам до того, как уйду, — ответил я. — Но у меня нет гарантии, что это будет безопасно.
Акико опустила голову, словно сжала в кулаке свою судьбу.
— Я не понимаю… Я думала, что мы вместе, что мы станем командой.
— Мы и есть команда, — повторил я, хотя понимал, что слова не смогут убрать её боль. — Но у каждого своя дорога.
Она резко подняла взгляд, и в её глазах я увидел смесь эмоций: разочарование, гнев и, возможно, страх.
— Ты действительно собираешься уйти? — прошептала она.
Я кивнул, хотя внутри меня шевелились сомнения.
— Да, как только это закончится.
Акико тяжело вздохнула, её плечи опустились, и я понял, как тяжело ей это даётся.
— Ладно… — наконец сказала она, но в её голосе звучала печаль. — Если это твое решение, я не могу его изменить.
— Акико, — начал я, но она уже отвела взгляд и вернулась к работе.
В воздухе повисло молчание, и я понял, что между нами возникла непреодолимая преграда. Каждый из нас думал о своём, и, несмотря на общее дело, я ощутил, как отдаляюсь от неё.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — тихо произнесла она, не поднимая глаз.
Я стоял, не зная, что ответить. Хочется вернуться к тому моменту, когда всё казалось проще, когда наша команда была сильнее, а чувства — понятнее.
После того как мы завершили уборку третьего этажа, я почувствовал, что настало время действовать. Я спустился вниз, подошёл к Момо, которая складывала оставшиеся вещи.
— Момо, нам нужно сделать несколько рекламных плакатов для выставки, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Это должно быть что-то яркое и запоминающееся, чтобы привлечь людей. Ты сможешь нам помочь?
Мне показалось, что именно Момо сможет с этим справиться лучше, чем другие. Все же она творческий человек, тонко чувствует прекрасное. А рекламный плакат должен быть именно таким — тонко подчеркивающим всю высокохудожественность мероприятия.
Она посмотрела на меня с воодушевлением.
— Конечно! Я могу использовать яркие цвета и интересные шрифты. Какой текст ты хочешь на плакатах?
— Напиши о том, что в нашем здании пройдет выставка редких черно-белых фотографий. Упомяни, что это уникальная возможность увидеть работы, которые могут быть недоступны в других местах, — ответил я, пытаясь донести свою мысль.