Время не ждет
Шрифт:
Эллиот кувырком уходит в кусты на другую сторону дороги, ко второму пулемёту, и едущая сзади машина охраны также налетает на пули.
Расстреляв по несколько сотен патронов, превращаем машины в решето. Как раз к этому моменту возвращается Джокер, весь взъерошенный и явно расстроенный неучастием в… событии.
Переглянувшись, тяну дверь авто… вываливается Дженни. Лицо её цело, а от тела… от тела мало что осталось.
Знаю, что этот момент будет снится мне в кошмарах, и скорее всего до конца жизни, но… Чувствую какое-то
— Запятнал, — Произносят мои губы, — я первый успел!
Дурное хихиканье Рэй купирует сунутой под нос фляжкой с алкоголем. Сделав несколько глотков, успокаиваюсь.
— Всё? — Произносит техасец, — Всё… поехали.
Машину бросили на одной из неблагополучных улиц, предварительно утопив в реке оружие и взрывчатку. Знаем уже по опыту, что максимум через пятнадцать минут автомобиль начнут разбирать в одном из гаражей на запчасти. Ну или быстренько перекрасят и отгонят в другой штат, без разницы.
Отпечатков нет и быть не может, но чем меньше улик, тем сложнее вести расследование.
Перед тем, как пересесть в другую машину, Рэй поймал несколько собак и собственноручно свернул им шеи, отчаянно кривясь при этом. Людям, что характерно, сворачивает без лишних эмоций, был случай убедиться.
— Увидишь, — Коротко сказал он, заметив мой взгляд, — поехали. Где ты там под проволокой пролез?
Дождавшись, пока проедет парочка ленивых и отчётливо нетрезвых ковбоев, переговаривающихся не глядя по сторонам, пролезаю под проволокой назад, в Олимпийскую деревню. Техасец бросает тушки собак там же, и поясняет наконец, вспарывая длинным ножом животы:
— Койоты или стервятники. Получаса не пройдёт, будут здесь с гарантией. А потом уже ни один следопыт не разберёт, с собакой или без. Хм… особенно с собакой.
* * *
— Четыреста метров с барьерами, — Гремит по радио, — на старт приглашаются…
Привычки разминаться перед стартом у легкоатлетов ещё не появилось, в лучшем случае переминаются с ноги на ногу, и то от нервозности. На мои прыжки и упражнения на растяжку смотрят с насмешливым недоумением, но не комментируют… громко.
В голове звенящая пустота, всё делаю на автомате. Таблетки, перестрелка, по возвращению снотворное, с утра таблетки…
Чувствую себя как в тот период, когда эксперименты с запрещёнными веществами казались чем-то интересным. Да собственно, разницы и никакой, разве только моральный настрой несколько иной.
Со стороны кажусь собранным и хладнокровным, и наверное, так оно и есть… Если не вспоминать о таблеточках. Таблетках, таблетулях…
— Приготовились!
Занимаю низкий старт и устраиваюсь поудобней, не стесняясь поправлять не только ступни в колодках, но
Выстрел… и я опережаю соперников на долю секунды. Выхожу вперёд прыжком и сразу беру разбег.
Когда подбегаю к барьерам, меня уже догоняют, но на барьерах снова беру реванш. И снова спурт… меня обгоняют и снова спотыкаются на барьерах. Прыжки такого рода — мой конёк…
… но к финишу прибегаю не самым первым.
Тренер хлопает по плечу, не отрывая глаз от табло, где меняют картонки с цифрами.
— Да! — Орёт он торжествующе, — Четвёртый!
Снова удар по плечу — для маленькой Дании даже такой результат — уже достижение!
У нас пока только две медали — серебро по академической гребле, что сами гребцы восприняли как чудо, да вымученная бронза на велогонках. Немного… но и немало, уже можно ходить с высоко поднятой головой.
Выдыхаю… но напряжение не отпускает. Накинув лёгкую куртку (знобит от волнения, несмотря на жару) жду в раздевалке забега на три тысячи метров. Потом эстафета четыре по сто, и снова мой выход — эстафета четыре по четыреста.
И… не вспоминать! Это сон, это было дурной сон, плохой сон… Как же не хватает Джокера и таблеточек…
От волнения или интоксикации начинается рвота. Меня долго выворачивает над ведром, потом полоскаю рот поданной тренером водой, и наконец, пью, восполняя потерю жидкости.
— Нормально, — Отвечаю на безмолвный вопрос, — побегу.
Усатая морда исчезает, и я прикрываю глаза, посасывая медленно тающий кубик льда. Посреди комнаты в большом тазу целая гора наколотого льда — вместо кондиционера.
— На старт приглашаются….
Хлопок по плечу, выхожу на поле вместе с нашими ребятами. Эстафету начинаю я — как самый результативный легкоатлет Дании. Мда…
Снова привычная разминка, выстрел… Бегу изо всех сил — так, как никогда не бегал.
Передав эстафетную палочку, отхожу на поле и долго-долго не могу перевести дух. Отдышавшись немного, жадно пью холодный чай с сахаром и лимоном.
— … бронза! Ты слышишь?! Бронза!
Тренер обнимает меня, потом другого… Прихожу в себя уже на пьедестале, вытянувшись под звуки датского гимна.
— … вытянул, ты понимаешь? Вытянул! — Идёт рядом тренер, радостный донельзя, — твой рывок в начале…
— Мистер Ларсен? — Возникает из ниоткуда щекастая физиономия, на которой едва ли не написано, что он из ФБР, — вам знакома Дженни…
Фотографии мёртвой Дженни, лежащей в машине… темнота.
Глава 27
Стоя у гроба Дженни вместе с одним из троюродных кузенов Фарли, принимаю соболезнования разной степени искренности. Каменные своды храма давят на плечи всей тяжестью, отнимая тепло и саму жизнь.
— Сочувствую вашему горю…